Основной закон 2

Матвеев Дмитрий Николаевич

– Ну что ж, все в сборе, так что приступим, - произнес он, открывая свой блокнот. – Я понимаю, что все в курсе, но для порядка обозначу присутствующих. Я – представитель человека, выступающего гарантом соблюдения сделки. Сегодня я выступаю в качестве арбитра, посредника между всеми сторонами. И, заодно, поработаю модератором переговоров. Предлагаю сторонам для начала обозначить свои пожелания. Валерий Григорьевич, давайте начнем с вас.

– Охотно.

Валерик в свою очередь быстро обвел взглядом присутствующих. Все повернулись к нему, значит, готовы слушать.

– Мои желания просты. Я хочу иметь возможность спокойно жить в своей стране. Учиться, заниматься

научной деятельностью, лечить людей, в конце концов. И знать, что государство не решит меня использовать в своих целях против моей воли. Не попытается принудить к чему бы то ни было, шантажируя моими близкими людьми. Что против меня не будут сфабрикованы лживые обвинения с целью последующего давления. Вот ради этого я готов на определенные уступки. Но абсолютного подчинения не приму ни под каким соусом. И ещё: не надо пытаться привлекать меня к оперативной работе.

– Разрешите вопрос, - подал голос один из безопасников. Второй по счету.

Все обернулись к Костылеву в ожидании решения. Второй безопасник дождался разрешающего кивка и начал говорить:

– Валерий Григорьевич, а ведь у вас, насколько мне известно, неплохо получалась именно оперативная работа. И людей убивать приходилось. Личный счет у вас накопился уже немаленький. Почему сейчас вы ставите такое условие?

На лице говорившего зафиксировалась ехидная такая улыбочка: мол, мы всё равно своего добьёмся. Может, конечно, товарищ из органов ничего такого в виду не имел, и улыбка была вовсе не ехидная, но Валерик эту пантомиму перевел для себя именно так. Он после дорожной-то стычки еще не до конца отошел, а эта гримаска сработала как спусковой крючок. Как и прошлой осенью, мир словно потускнел. Эмоции отключились, лицо закаменело, а голос стал сухим и скрипучим.

Валерик поглядел на безопасника мертвым немигающим взглядом, отчего улыбка сама собой бесследно исчезла.

– Я убивал, защищая свою жизнь или жизнь близких мне людей, - произнес он ровным, лишенным малейших эмоций, голосом.
– Становиться заказным убийцей я не собираюсь. В свете наших прежних взаимоотношений ваш вопрос представляется мне провокацией. Если хотите о чем-то в итоге договориться, в дальнейшем воздержитесь от подобных высказываний.

Валера замолчал, Костылев сделал пометку в блокноте. Представитель СБ выглядел несколько растерянным: он явно не рассчитывал на подобную отповедь. Хотя, может, он просто был хорошим актером?

– Ваша позиция понятна, Валерий Григорьевич, - кивнул модератор. – Что скажут представители МВД?

У полиции слово взял номер первый:

– Наши пожелания достаточно скромны. Мы хотим иметь гарантированный доступ к медицинским услугам, оказываемым господином Меркушиным в рамках квоты, которую мы сейчас, надеюсь, согласуем. Кроме того, у нас случаются ситуации, когда требуется экстренная помощь врача для спасения жизни пострадавшего во время операции сотрудника.

– Валерий Григорьевич, у вас есть немедленные замечания? – спросил модератор.

Валерик энергично кивнул:

– Давайте договоримся о терминах.

Голос его остался холодным и сухим. И как бы он ни хотел, не в его силах сейчас было добавить в интонации хоть капельку эмоций. Горло перехватило спазмом, и каждое слово приходилось с усилием выталкивать наружу.

– Я – не врач. Специальных знаний об устройстве человеческого организма и о его патологиях не имею. Соответственно, именно медицинских услуг оказать не могу. Мне доступно некое биоэнергетическое воздействие, позволяющее приводить тело человека в соответствие с теми установками, которые

записаны в генетическом коде. Это воздействие достаточно утомительно, и в день я могу принять не более двух пациентов. Что же касается срочной помощи, то вам, скорее, нужен некий фронтовой врач, который способен быстро стабилизировать пациента, остановить кровотечение и провести необходимое хирургическое вмешательство. А уже потом, на этапе восстановления, имеет смысл подключать меня. Но я не смогу ничего сделать, если в течении последней недели перед процедурой пациент употреблял алкоголь или наркотики.

Полицейский тут же поправился:

– Хорошо. Принимается. С учетом ваших разъяснений, мы убираем пункт о срочной помощи.

Валерик всё с тем же каменным лицом кивнул. Модератор сделал в своём блокноте очередную пометку.

– Теперь давайте выслушаем представителей службы Государственной безопасности.

«Номер первый» со стороны безопасников вынул из кармана лист бумаги, надел очки и принялся излагать:

– Прежде всего, я от имени директора нашей службы хочу принести извинения господину Меркушину за неправомерные действия отдельных сотрудников. От себя могу добавить, что виновные лица понесли заслуженное наказание.

Первый чуть привстал со своего места, изобразил подобие поклона в адрес Валерика и продолжил:

– Здесь перечислено довольно много пунктов, но, чтобы не тратить время собравшихся, я обобщу. Полный список я передам господину Костылеву.

На этот раз он изобразил поклон в сторону модератора.

– Нам, безусловно, важен доступ к услугам уважаемого Валерия Григорьевича. Пусть будут некие квоты, мы согласны. Но, насколько мне известно, господин Меркушин вел некие исследования относительно своего дара. Мы хотим получить полный доступ к результатам этих исследований. Опять же, сегодня господином Меркушиным было высказано намерение продолжить эти исследования. Со своей стороны мы поддерживаем это желание. У нас имеются определенные интересы в рамках изучения феномена биоэнергетики. Мы даже готовы в разумных пределах профинансировать научную работу при условии учета наших пожеланий и присутствии наших специалистов во время проведения экспериментов.

Закончив, безопасник передвинул листок с перечнем в сторону Костылева. Тот взялся было читать, но Валерик, наплевав на регламенты и модерацию, начал говорить, впрямую глядя на ближайшего безопасника.

– Наверняка все присутствующие изучили моё личное дело до последней точки. Но я всё же напомню, что если бы не действия представляемой вами организации, то я бы сейчас учился в медицинском институте и вел как раз те самые исследования, до которых вы так жаждете сейчас дотянуться. Причем, по согласованной с вами программе, с учетом ваших интересов и пожеланий. Я сохранил экземпляр договора, который был заключен с госбезопасностью год назад. Вы не выполнили ни одного пункта, а в завершении всего подполковник Усольцев пытался застрелить меня из табельного пистолета.

«Номер первый» дернулся было возразить, но был остановлен арбитром. Валерик тут же отреагировал:

– Я вижу, вы хотите напомнить о своих извинениях, надо сказать, весьма формальных и неискренних. Насчет возмещения мне морального и материального ущерба вы даже не заикнулись. А о том, какой убыток ваша контора нанесла государству, я вообще молчу. За прошедшее время я мог бы исцелить шесть сотен человек, которые перестали бы проедать пособия и начали платить налоги.

Представитель арбитра слушал с интересом, да и полицейская сторона навострила уши. Валерик тем временем продолжал: