Основные произведения иностранной художественной литературы. Азия. Африка
Шрифт:
[Стихи] // Стихи непальских поэтов, — М., 1962,— С 80–86.
ЛАКШМИПРАСАД ДЕВКОТА (1909–1959)
Поэт родился в Катманду. Под руководством своего отца — большого знатока письменной традиции и фольклора досконально изучил санскрит и санскритскую поэтику. Затем закончил английский колледж и университет в Патне. Блестящее знание английского позволило ему широко приобщиться к опыту литературы Запада и первому представить непальскую поэзию в английских переводах. Писать начал еще в десятилетнем возрасте. Человек, обладавший неудержимой фантазией, он жил и мыслил стихами, но поэзия не кормила, и Девкоте пришлось в ущерб своему творчеству переводить
Прекрасный знаток традиции, он направил ее в новое русло, пересмотрев с позиции личности, осознавшей свою автономную значимость, с позиций гуманизма, сфокусированного на земном бытии. Девкота во всем искал собственный путь, не страшась никаких экспериментов. Так, он первым обратился к народной песне-джхьяуре, сочинив на ее основе свою знаменитую «Муна и Мадан», создавал на базе традиционных форм новые жанровые вариации (пьеса — оперное либретто «Крестьянская дочь», жанр, соотносимый с песенно-танцевальными драмами «нритья», поэма «О Господи, сделай из меня барана», пародирующая традиционные молитвенные песнопения бханджа-ны и т. д.), наполнял традиционные сюжеты страстным пафосом гражданственности (поэма «Битва Равана с Джатайю», где рифмованный стих чередовался с ритмической прозой) и т. д.
Девкота также был первым, кто в Непале на базе литературной традиции предпринял поиск общей платформы сближения людей всех рас и национальностей. За два года до смерти поэт был назначен членом Королевской академии, а в 1966 г. его творчество удостоено национальной премии Трибхувана.
Поэма повествует о том, как бедняк Мадан решает отправиться в Тибет на заработки. Путь в Лхасу тяжел и опасен. Слезно молит своего молодого супруга Муна оставить мысль о поездке. Но Мадан непреклонен. Дорога трудна даже для такого выносливого юноши, как Мадан: «Мрачные, затаившие угрозу горы, тысячи рек без мостов, скалы и снег, все тонет в зловещем тумане». Серые тона, скупая палитра для картин неприветливых горных троп сменяются буйной пляской красок при описании Лхасы. «Золотой город» уделил часть своих богатств и Мадану. Счастливый, полный надежд, он с другими непальцами отправляется в обратный путь. Но в горах юноша заболевает холерой. Соотечественники, члены той же касты, бросают Мадана одного, дав прощальный совет: умирая, вспоминать о Боге, так как с этой мыслью вернее всего попасть в рай. Спасает Мадана живущий одиноко в горах тибетец. Истинная человечность, бескорыстие спасителя разбивают с детства внушаемые представления о достоинстве, которое дарует человеку высокая каста. А собратья по касте, сообщив родным юноши о его гибели, считают свой долг выполненным. Весть о смерти мужа сражает Муну, она умирает от горя. На смертном ложе застает вернувшийся Мадан и свою мать. Зачем ему теперь заработанные таким трудом деньги? Права была его нежная маленькая Муна — счастье не в них. Мадан не в силах перенести потерю близких — жизнь покидает и его.
Вера в духовное благородство человека независимо от его кастовой принадлежности, соответствовавшая взглядам создателей народной песни, импонировала простым непальцам. Потому и легок был путь «Муны и Мадан» к сердцу народа. Написанная к тому же в мелодической манере джхьяуре, вобравшая в себя все звуковое богатство песни, ее аллитерации, ассонансы, рифмы, ритмы, «Муна и Мадан», по существу, сама стала народной песней, обретя завидную даже для произведений народного творчества популярность.
«Сулочна» вначале была задумана как «большая поэма» («махакавья»), поэтому в
«Сожженная заживо на погребальном костре свадьбы» Сулочна безропотно и безжизненно покоряется воле мужа. Привыкшему к любовным утехам Биласу («Сластолюбцу») быстро это надоедает, и он приводит в дом вторую жену. Та, сгорая от ревности к бесконечно равнодушной ко всему Сулочне, превращает в ад жизнь в доме Биласа и в конце концов доводит его до самоубийства. Однако это уже ничего не может изменить. Вконец измученная Сулочна, чувствуя приближение смерти, добирается до священного храма Пашупатинатха, где в специально отведенном для умирающих месте — арьягхате расстаются с жизнью индуисты. Сюда же приходит умереть и страшно исхудавший человек в лохмотьях. Эго Ананганатх. Душевные и физические страдания так изменили его, что Сулочна не смогла узнать любимого перед своей кончиной. Даже в этом утешении отказала ее судьба. Зато мать и брат Сулочны, которые, по обычаю, приходят в арьягхат, чтобы провести последние дни и часы с умирающей, узнают несчастного и скорбят об участи несчастных влюбленных.
В этом стихотворном романе есть и побочная линия. Брат Сулочны влюбляется в сестру Биласа, которая не сумела соблюсти невинность и родила «в девках». Позор, которым окружено имя молодой женщины, не мешает юноше пренебречь волей своих родителей и жениться на ней. Однако это лишь единичный росток протеста. Типичной же, и это решил показать Девкога, взяв на себя функцию практически отсутствующих в Непале 40-х гг. романтистов, является ситуация Сулочны, которую убивают косность и жестокость общества, живущего по старым, но освященным традицией законам морали.
Поэма, созданная Девкотой в эмиграции накануне свержения тирании Рана, была написана на одну из многочисленных раг-мелцдий, которые предлагала классическая теория музыки. Каждая рага, как считалось, обладала свойством вызывать соответствующий отзвук в окружающем мире. Звуки успокаивающей раги «мегха», например, могли вызывать дождь. При исполнении «дипак рати» загорался огонь. «Запевай дипак рагу, поэт, пламя к жизни взывай! Пусть будет повсюду факельное шествие огня разрушения, пусть горит небо и пылают облака. Пусть эта земля, рождающая цветы лжи, загорится изнутри, и пусть в жертву этому огню будет принесена жизнь с ее бесчеловечностью, бесчестьем и обманом».
Своими строками-заклинаниями этой огромной мантры поэт вызывает к жизни огненный смерч и сам первый готов принести себя ему в жертву ради сияния Истины. Истина же эта теперь вовсе не красота, открываемая поэтом через бесконечное разнообразие форм и красок (какой представлял ее себе Девкога в раннем творчестве). Она приравнена матефорой к безжалостному уничтожению всего, что рождает «бесчестье, бесчеловечность и обман», а миссия художника — представить эту истину в «очищенном виде», непосредственно, минуя конкретные осязаемые формы ее воплощения.
Всей страстностью собственной убежденности, влитой в строки, скрепленные единым эмоциональным порывом, Девкога зовет в поэме к изменению этой, земной, жизни. Главное для человека, утверждает поэт, свобода в проявлении своей индивидуальности, своих творческих способностей, обращенных на благо общества, а не свобода от круга последующих перерождений.
[Стихи] // Стихи непальских поэтов, — М., 1962.— С. 54–62.
Перед бегущей
8. Легенды Вселенной
Фантастика:
научная фантастика
рейтинг книги
