Основы человечности для чайников
Шрифт:
— Она… что? — Тимур недоверчиво сощурился. Даже очки снял, будто они как-то мешали осознавать информацию.
— Ложь и сильные эмоции. Чувствует. И иногда слышит громкие мысли. Ты не знал?
Тимур вместо ответа удивлённо посмотрел на Ксюху:
«Серьёзно? Да как? Это шутка? Вы сговорились?»
— Не сговорились, — ответила она. И ещё крепче вцепилась в руку Людвига. — Я не всё чувствую, и не всегда чётко. Но сейчас он не врёт. Это правда он, и он правда хочет жить. И ему очень больно.
Людвиг едва заметно шевельнул
Тимур вздохнул. Вернул на место очки. Подобрался.
— И что, ты всерьёз решил руководить собственным излечением?
— Ну да! А что такого? Я читал про какого-то врача, который в арктической экспедиции сам себе аппендицит вырезал.
— Вырезают аппендикс, а аппендицит лечат.
— Не придирайся к словам. Из нас троих только я знаю, как правильно вытащить из меня эту штуку. И вообще, мне проще было бы сделать всё самому, а не объяснять тебе основы…
— Только ты сейчас не способен пользоваться магией и вообще можешь отключиться в любой момент.
— Да. Поэтому прекрати тратить время на споры и начинай выполнять указания. Рисуй долбаную схему, а потом я объясню нюансы. И не забудь сделать поправку на вторую ипостась.
— Знаю, не дурак. — Тимур смахнул в сторону орехи, расчищая место на полу, и потянулся за мелом, но вдруг резко остановился. — Ещё одно! Когда мы закончим — ты расскажешь мне, зачем… ну, ты понял. Зачем ты это сделал.
«Нет!»
От беззвучного крика зазвенело в ушах и перехватило дыхание.
А Тимур ждал. Просто стоял и ждал ответа. И выглядел на удивление спокойным.
— Расскажи ему. — Ксюха погладила Людвига по руке.
«Нет!»
Крик перешёл в надрывный вой. Тоже беззвучный, конечно же.
На самом деле Людвиг молчал и кусал губы.
Тимур ждал.
— Ты не хочешь знать. — Людвиг закрыл глаза и отвернулся.
— Я и так всё знаю. Просто хочу, чтобы ты подтвердил. Это же твой отец всё придумал, да? Его идея?
«Нет…»
— Пальцем не пошевелю, пока не расскажешь.
— Не надо… — выдавил Людвиг.
— Что не надо? Шевелить не надо? Спрашивать не надо? Спасать тебя, придурка, не надо?! Я много, что ли, прошу?!
— Помоги ему! — Ксюха понятия не имела, что происходит, но зато точно знала — Людвиг так и будет молчать. Потому что дурак упрямый. Потому что себя ему не жалко. Потому что проще лежать, закрыв глаза, стиснув зубы, и беззвучно выть. — Пожалуйста! Ради меня! Ты же не будешь обрекать его на смерть при мне, да?
— Да пусть хоть прощения попросит! — Тимур, кажется, сам уже почти выл от безысходности, но внешне всё ещё изображал равнодушную статую.
— Он попросит. Прямо сейчас попросит. Иначе я ему руку сломаю.
— Извини, — прошептал Людвиг, не дожидаясь, пока Ксюха приведёт угрозу в исполнение. — Отец ни при чём. Это только моя вина. Извини.
Тимур кивнул —
— Схема как в инструкции, но с поправкой на вторую ипостась? То есть мне надо задвоить контур и добавить ещё один вектор?
— Да. И глубину воздействия увеличь в три… нет, в четыре раза.
— Тогда нам понадобится ещё одна узловая точка, а у меня только две руки.
— Не понадобится.
— Да как без неё-то? Ты же не выдержишь!
— А кто не так давно говорил, что я — живучая тварь? Действуй.
Глава 18. Узловая точка
Людвиг и Тимур могли конфликтовать сколько угодно, но в одном они были солидарны: ребёнка надо выгнать из комнаты, а лучше и из квартиры. И они честно пытались — уговорами, угрозами, красноречивыми взглядами, нецензурными мыслями и воззваниями к гласу рассудка.
Не сработало.
Ксюха догадывалась, что потом пожалеет, но всё равно упрямо осталась сидеть рядом с Людвигом, наблюдая, как Тимур расписывает маркером его грудь и живот.
— Я могу хоть как-то помочь?
— Голову ему придержи, а то там и так на затылке шишка, а под глазом синяк, — велел Тимур. — Если вдруг превратится в волка — сразу убегай. А так… ну, следи, чтобы не отключился.
— Не дождёшься, — заверил Людвиг. Хотя на самом деле отключиться он явно был не против, возможно даже прямо сейчас: последние несколько минут он оставался в сознании разве что благодаря силе воли, взгляд всё чаще делался мутным и расфокусированным. — А превратиться я не смогу. Ты же блок поставил?
— Поставил. — Тимур на всякий случай проверил нужные символы. — Но сам же знаешь, что некоторые заклинания при наложении могут давать странные эффекты. Лучше перестраховаться.
— Хорошо.
— Ничего хорошего. Ладно, я начинаю, а ты… ну… постарайся выдержать.
— У меня выбора нет. Если я умру — Ксюха расстроится. Да и ты тоже, наверное.
— Я всё ещё тебя ненавижу, — напомнил Тимур, но скорее сам себе. А потом накрыл одной ладонью густое скопление кровавых трещин на ноге Людвига, а другой — метку на его животе. — Но я не хочу тебя убивать.
Дальнейшее запомнилось Ксюхе очень смутно.
Тимур с бледным и совершенно бесстрастным лицом творил магию, но внешне это почти никак не проявлялось. Иногда он шевелил пальцами, сверялся с лежащей на полу шпаргалкой или шептал вполголоса что-то неразличимое. По татуировкам на его руках изредка пробегали искры, символы на полу и на коже Людвига вспыхивали и гасли, кровавые трещины пульсировали.
А Людвиг выл.
Совершенно беззвучно, зажмурившись, сцепив зубы. Иногда хрипел — и это уже вслух. Дёргался всем телом, но невидимая магия ограничивала его движения, более-менее свободно он мог двигать только головой, а её держала Ксюха.