Основы человечности для чайников
Шрифт:
— А сейчас ты, можно подумать, чувствительный… — пробурчал Тимур, вздёргивая друга на ноги. — Стой смирно, я верёвку развяжу. Ксюш, руки ему освободи тоже.
— Ножик дашь? А то ты там такие узлы накрутил, что распутывать бесполезно. — Ксюха уже столько раз перескочила с «ты» на «вы» и обратно, что окончательно сбилась со счёта, но так и не поняла, какой из вариантов обращения правильный.
— Тебе — только ножницы, да и то с тупыми концами. Вон в том ящике возьми. — Тимур махнул рукой в сторону шкафа.
Ножницы, вопреки угрозе, оказались
— Всё нормально, держу, — заверил тот, хотя и сам стоял не слишком твёрдо — выдохся после сеанса экстренного магического излечения. — Ну-ка давай, хотя бы до двери и обратно. Ты ногу вообще чувствуешь?
— Ну, она шевелится — уже неплохо. Ох… — Нога, конечно, шевелилась, но не очень активно, и постоянно норовила подогнуться, поэтому Людвиг больше висел на Тимуре, чем шёл. — Спасибо. Давай к дивану, а? Не могу больше.
До дивана он добрался совершенно без сил. Запрокинул голову, прикрыл глаза и удовлетворённо произнёс:
— Ничего, жить буду.
— Сок! — сообщила Ксюха, протягивая стакан.
— Спасибо. Эй, а с рукой что? Я же… — Едва проявившийся на лице Людвига румянец снова схлынул. — Это я тебя укусил?
— Нет, я сама…
— Как сама?
— Нервничала. Неважно. — Ксюха поспешно спрятала руку за спину. След от зубов действительно получился яркий и чёткий. Хорошо хоть, крови не было, но бабушка всё равно наверняка заметит и придётся как-то объясняться. А всё эти проклятые невидимые гномики! Одни проблемы от них! — Печенье будешь? Или шоколадку?
— Печенье буду, шоколадку буду. Всё буду. Тимур, у тебя мяса случайно нет?
— Только пельмени в морозилке. Хочешь погрызть?
— Тащи! Я, правда, сырые и замороженные никогда не пробовал, но одна моя знакомая уверяла, что любит грызть их именно так. Да ты её видел: Настюха, однокурсница моя. С которой мы как-то голыми в лесу… Эй, не смотри так, ты точно помнишь эту историю, я рассказывал!
— Не при Ксюше же, — обречённо простонал Тимур, пряча покрасневшее лицо в ладонях.
— Да ладно, ты был не сильно старше её — и ржал на весь дом, а теперь стесняешься.
— Господи, за что мне это всё?
— Тимур Игоревич, а вы православный, мусульманин или буддист? — не сдержалась Ксюха.
— Атеист. Но прямо сейчас я готов стать кем угодно, лишь бы этот дурдом наконец-то закончился.
— Но ведь он закончился. Разве нет?
— На моём диване сидит беглый преступник и требует пельменей. Моя ученица, у которой нет ни капли магической силы, замыкает на себя третий узел заклинания, а потом телепортируется куда-то за соком и шоколадом. В туалете выбита дверь. Весь пол в орехах и, кажется, я порезался скорлупой. Что из этого ты считаешь нормальным?
— Мы живы! — не задумываясь ответила Ксюха, плюхаясь на диван рядом с Людвигом. И сразу же почувствовала разницу:
Только очень усталый.
— Мы живы, — эхом откликнулся усталый и тёплый Людвиг, а потом приобнял Ксюху за плечо и притянул к себе. Сразу стало ещё уютнее. — Ну а ты чего застыл, как неродной? Иди сюда.
Тимур немного помялся, но сдался — присел с другой стороны от Людвига (не вплотную, чуть поодаль) и потянулся за печеньем.
— А теперь кто-нибудь объяснит мне, как она это сделала?
— Что сделала?
— Вмешалась в ход заклинания и спасла твою шкуру.
— О, так она реально смогла? Я думал, мне привиделось.
— Я не знаю, что сделала. — Ксюха отломила кусок шоколадки. — И не знаю, как. Оно само.
— Не само, — усмехнулся Людвиг. — Такое само не делается. Но ты молодец, упрямая. Добилась-таки чего хотела.
— А? Чего я хотела?
— Мою силу. Ты давно на неё облизывалась.
— Я не хотела… То есть… Да, я хотела, но абстрактно, когда-нибудь, немножечко, на пробу. Точно не в тот момент, и не так.
— Понятное дело, что не так. Но, кстати, хорошо, что я сейчас не в лучшей форме. Даже не пытайся повторить такое сама и в других условиях, тебя просто разорвёт от переизбытка энергии. Твой организм не готов принимать её в таких количествах.
— А в каких готов?
— В небольших, думаю, можно. Ну так, знаешь, чай остудить или одноклассника легонько током ударить. Хотя это и без магии можно устроить.
— То есть я могу колдовать? В смысле… я что, правда могу колдовать? — Шоколад таял в кулаке, но Ксюху сейчас волновали более важные вещи.
— Немножко. С моей помощью. И с моей силой. Своя у тебя не появится, даже не надейся, это не так работает. — Голос Людвига звучал недовольно, но непонятно было, что именно ему не нравится: что случайная девчонка покусилась на его магию или что ей собственной не досталось. Или ещё что-то третье, четвёртое, пятое… Или шестое: то, чего Ксюха никак не могла не сказать:
— Научи меня! Хотя бы немножко, основам. Я не буду клянчить у тебя силу, и я знаю, что уже слишком взрослая, и вообще троечница, а надо учиться с детства, да, я помню. Но попытаться-то можно! И не закатывай глаза, я не отстану. Пожалуйста! Пожалуйста-пожалуйста!
Шоколадка растаяла окончательно, густая сладкая масса размазалась по руке, на коленку шмякнулся кусок дроблёного фундука.
— Тебя прямо сейчас учить? — усмехнулся Людвиг. — Или можно всё-таки передохнуть немножко, поесть, поспать?
— Спи, — великодушно разрешила Ксюха.
— Нет, — неожиданно жёстко обрубил Тимур и напрягся, как будто невидимый будильник в его голове возвестил, что перерыв окончен. — Сначала ты ответишь на все мои вопросы. Хватит тянуть время и делать вид, что всё нормально. Нам действительно надо поговорить. И не так, как тогда, а нормально поговорить.