Останься в Вейзене
Шрифт:
Было боязно, но я все-таки попыталась сесть на модифицированный собственными руками стул. Он выдержал, даже не скрипнул. Правда, стал значительно ниже — за столом работать все-таки будет неудобно. Но ведь выдержал! Значит, колдовство всё же сработало. Просто слишком быстро. Да, с одной стороны, ничего хорошего в этом нет — неконтролируемая магия опасна, это даже мне, иномирянке, понятно. Но с другой — я в очередной раз убедилась в том, насколько широка сфера применения этих камней. И насколько они легки в использовании.
Дизайнерский стул я на всякий случай придвинула ближе
Во внутреннем дворике академии было так пусто и тихо, будто здесь давным-давно никто не учится. Я в который раз усомнилась в реальности происходящего. Клянусь: я не удивлюсь, если вдруг очнусь и осознаю, что все происходящее было плодом моего воображения.
Мне вдруг стало так одиноко, что я согласилась бы на любую компанию. Пусть это был бы Вилсон, который меняет спутниц, как перчатки, или Гетбер, главный любитель загадок. Пусть это даже будет кто-то из преподавателей, которые даже не здороваются со мной.
Но во двор так никто и не вышел. И я вернулась к себе.
Начиналась новая неделя. Наступала неумолимо.
Утром я отвела лекцию у студентов, постоянно ловя на себе взгляды Вилсона, но поговорить нам так и не удалось. Да и был ли смысл? В этот раз тема показалась студентам сложно, поэтому я ещё долго отвечала на вопросы. Разговоры о вещах, в которых я хоть что-то понимаю, успокаивали. В отличие от моих подопечных, аудиторию я покидала воодушевленной.
У меня была целая свободная пара — мы с Ирмалиндой договорились, что поедем в лабораторию после обеда. Я сходила до Феранты, но, как случалось уже не единожды, на месте её не оказалось. Была вероятность повстречать Феранту в коридорах. Я вдоволь нагулялась по коридорам, но не встретила ни её, ни кое-кого ещё.
Никому в этом не признаваясь, где-то в глубине души я все же надеялась, что Гетбер попадется мне на глаза. Но ни в понедельник, ни во вторник этого не произошло. И я перестала ждать. Сколько ещё раз он пообещает мне нечто, чего не может исполнить?
Сколько себя помню, я всегда такой была. Придумывала себе то, чего не существует в реальности, и искренне в это верила. Вот и теперь моя дурная голова отчего-то решила, что Гетбер действительно хочет проводить время рядом со мной, и теперь я озираюсь, пытаясь его отыскать.
Хотя бы с Ирмалиндой у нас всё заладилось.
Я решила не суетиться и ещё в наш первый совместный день достала из потайного шкафчика камень среднего размера, отливающий небесно-голубым цветом. Ирмалинда воспринимала магию иначе, нежели мой предыдущий помощник: она обращалась с ней интуитивно, примерно как я, поэтому моя идея создать математическую модель почти сразу же была отвергнута.
И все-таки Ирмалинда чуяла магию неплохо. Создавая знакомые заклинания, испытывая их в привычных ситуациях, она чётко могла сказать, насколько сильно присутствие камня искажает заклинания. Ирмалинда неплохо разбиралась в бытовой магии (впрочем, ничего удивительного
В пятницу вечером, как по заказу, магический резерв камня истощился. Так что в тридцать первый раз полы мы все-таки не подмели. Рабочий день почти подошёл к концу, оставалось минут сорок, но это было так приятно и символично, что именно сегодня мы освободились подальше.
— И что будет дальше? — поинтересовалась Ирмалинда, задумчиво перекладывая камень из одной ладони в другую. — Каков же… Если бы не он, боюсь представить, сколько времени бы мне потребовалось, чтобы накапливать силы для всех тех заклинаний, что я сотворилась. Думаю, не меньше месяцев трёх.
Последнюю её фразу я тоже на всякий случай записала в журнал. И только потом ответила:
— Заберу всё это богатство с собой. Выходные просижу за столом, пытаясь оценить наши результаты. И во вторник, с позволения Феранты, можно будет провести открытую лекцию.
— Открытая лекция, — улыбнулась Ирмалинда. — Думаю, она вызовет фурор. Разговоры расползутся по всему Вейзену, а затем и академии. Не будет уголка, где не обсудят такую талантливую исследовательницу, — она хитро посмотрела на меня.
— Мне слава не нужна, — вздохнула я. — Просто хочу, чтобы эти камни полезными оказались. Такая сила в них таится… Мне кажется, они могут исправить непоправимое, поднять на ноги, когда не остаётся никакой надежды. А ещё это шанс. Возможность колдовать для тех, кого природа не наградила большим магическим талантом.
— И как вы думаете, Варвара, в самом ли деле им, лишенным таланта, нужна такая возможность? — серьёзно спросила Ирмалинда.
— Мне кажется, так будет честно, — пожала плечами. — Я из тех мест, где магия не распространена… внутри основной части населения. И учат нас тому, что всего можно достигнуть с помощью усидчивости и терпения — успеха в любом деле, которое будет тебе по нраву. С магией дело обстоит иначе — сколько ни вкладывайся, ты не добьешься ничего просто из-за врожденных способностей.
— Вы и сами не обладаете большим магическим резервом, — заметила Ирмалинда.
— Это так, — я кивнула, — но разве это делает меня хуже других?
Сколько раз мне доказывали, что я не настолько хороша, как окружающие — не берусь сосчитать. Я хуже сестры, потому что учусь не так прилежно, как она, не занимаю призовых мест на олимпиадах, потому что глупа и безответственна. Я хуже матери, потому что даже в спорте себя не показала — мама в юности ездила на чемпионаты по горным лыжам. Я хуже подруг, потому что не могу похвастаться идеальной фигурой, хмурюсь чаще, чем улыбаюсь, и не иду ни с кем на контакт.