Остров Бешенного
Шрифт:
– И чем же вы занимаетесь в Москве?
Савелий сделал паузу и неожиданно выпалил:
– Работаю в Министерстве чрезвычайных ситуаций спасателем, мадам Файнштадт!
– Можно просто Руфь, - кокетливо разрешила она.– Спасателем? Как это романтично! Может быть, и меня вы когда-нибудь спасете?
– Не откажусь!– нисколько не смущаясь, ответил Савелий.
– Очень рада, даже вдвойне: во-первых, тому, что вы из Москвы, во-вторых, тому, что у вас отличный английский!– Она протянула ему руку, и Савелий наклонился для поцелуя, но тактично не прикоснулся к руке
Хозяйка хотела что-то возразить, но в этот момент рядом с ними остановился изысканно одетый молодой человек с небольшой курчавой бородкой, и хозяйке пришлось их знакомить.
– Ваш земляк Сергей Мануйлов с уникальной профессией "спасатель", жених одной моей прелестной знакомой! А это - Матвей Смирнофф, известный нью-йоркский адвокат!
– Александр Позин, политолог!– как-то снисходительно представился тот.
Савелию он не понравился: похоже, воображала и балабол. Таких Савелий терпеть не мог и избегал с ними любых контактов.
Когда они с Матвеем взяли по бокалу и отошли к окну, Матвей вопросительно взглянул на Савелия, который отрицательно покачал головой, что означало: я такого не встречал и даже не слышал о нем. Реакция Савелия еще более укрепила Матвея в его презрении к американцам, которые вечно преувеличивают и собственную роль, и влиятельность своих знакомых.
Гости продолжали прибывать. Скучая, Савелий бродил по огромной гостиной, разглядывая висящие на стенах картины и посматривая в окна, выходившие на Центральный парк.
Матвей, прихлебывая виски со льдом, бурно обсуждал детали какого-то сложного судебного процесса с коллегой или журналистом. Когда Савелий попадался хозяйке под руку, она его представляла вновь прибывшим как еще одного гостя из Москвы, с обычной американской бестактностью давала понять, что этот малый вовсе не главный гость, ради которого их всех пригласили.
Савелий неловко чувствовал себя в этой толпе одетых в дорогие костюмы мужчин средних лет, широко улыбавшихся и громогласно друг друга приветствовавших. Он расслабился и не старался запоминать их имена, а также не пытался "услышать" их мысли. Зачем ему тратить свою энергию на этих фатоватых гостей? Он чувствовал себя чужаком, как на самом деле и было. С этими людьми у него не было ничего общего, что и подчеркивалось недоуменно-скучающими взглядами, которыми они одаривали его персону.
Одной из последних прибыла небольшого роста мулатка - единственная среди белых гостей - в сопровождении бритого наголо мужчины средних лет. В его лице угадывалось нечто восточное.
"Ну вот, знаменитая американская политкорректность в действии - нужно разбавить компанию представителями других рас!" - ехидно подумал Савелий и на этот раз сильно ошибся.
Как только эта пара вошла в дом, разговоры в гостиной разом стихли, и все посмотрели на вошедших. Савелий понял, что кто-то из них действительно важная птица. И похоже, что важной персоной была, как ни странно, мулатка, а не ее бритоголовый спутник. Хозяйка выборочно представляла ей некоторых гостей, в том числе и господина Позина, который с кокетливой улыбкой стал ей что-то говорить. Она вдруг громко расхохоталась и хлопнула его по плечу. Кое-кто из гостей, отвлекаясь от аперитивов
– Знаешь, кто это?– спросил Савелия подошедший Матвей.
– Наверное, тележурналистка какая-нибудь, - предположил Савелий.
– А вот и ошибся. Кондолиза Гатти - крупный политолог, один из лучших специалистов по России, а если честно, та еще сучка. Занимала высокий пост в администрации президента Буша-старшего, а теперь главный советник по внешнеполитическим вопросам кандидата в президенты Буша-младшего, и, если он победит, поговаривают, ее прочат в советники по национальной безопасности. Училась она в университете Денвера, где ее научным руководителем был беглый чешский дипломат еврейского происхождения - Джозеф Корбел, родной батюшка нашей с тобой любимой Мадлен Олбрайт, нынешнего госсекретаря США.
– Интересная картинка вырисовывается!– усмехнулся Савелий.
– А ты как думал?– хмыкнул Матвей.– Можешь себе представить, как при таких наставниках она относится к нашей России...– Будучи с рождения американским гражданином, Матвей, тем не менее, всегда считал себя русским, временно проживающим вне родины: уроки прадеда-есаула были усвоены отлично... А происхождение ее вообще горючая смесь - мать из обеспеченной афро-американской семьи, дед, по-моему, методистский священник, а вот папа Кондолизы - венгерский еврей, семья которого бежала от фашистов в Америку.
"То-то наш господин Позин перед ней так заюлил", - неприязненно подумал Савелий.
Он попытался "услышать" его мысли, но это почти не получалось - Позин находился слишком далеко, и Савелий уловил лишь их обрывки.
"Явилась наглая жидовская морда!" - вдруг четко "услышал" Савелий, однако понять, кого так обрадовало появление Кондолизы, не сумел - вокруг было слишком много народу.
"Однако жива еще в США расовая и национальная нетерпимость", - язвительно подумал Савелий про себя и незаметно приблизился к группе, где стояли хозяйка, Кондолиза и ее спутник. В этот момент хозяйка как раз его и представляла:
– Крупный бизнесмен мистер Широши, - она повернулась к Позину, - а это, господин Широши, известный российский политолог Александр Позин. Думаю, что вам обоим будет интересно это знакомство.
– Нисколько не сомневаюсь, - любезно заметил Широши.
– Спасибо, мне тоже так кажется, - согласился Позин с чуть заметным поклоном.
– О Матвее Смирнофф, господин Широши, я вам рассказывала, а это - Сергей Мануйлов, его будущий родственник, с одной из самых уникальных и романтических профессий - спасатель, из Москвы!
Широко и дружелюбно улыбаясь, мистер Широши по-восточному низко поклонился и по-восточному церемонно поприветствовал обоих, прикасаясь к руке каждого обеими руками, после чего произнес на великолепном английском языке:
– Я не знаю, как благодарить судьбу и вас, очаровательная хозяйка, за то, что в вашем прекрасном и госте-приимном доме мне выпала честь встретить выдающихся людей России, страны, которая меня влечет с раннего детства, с того самого времени, когда я впервые прочел рассказы Чехова; Достоевским и Толстым я увлекся уже потом. И мне так хочется побывать в России.