Остров Мертвецов
Шрифт:
Эта трава, по которой я ступала, хранила вкус того времени, когда мы в последний раз были вместе впятером. И, без сомнения, мои слезы оросили ее и стали частью самого утеса. Однажды я уже умерла здесь, и, похоже, Лютер решил притащить сюда оставшуюся часть меня, чтобы закончить работу.
Я вошла в маленькую лачугу, вспоминая, как дождь просачивался сквозь крышу и капал на меня. За десять лет это место еще больше обветшало, а запах сырости пропитал все вокруг.
Лютер сидел на табурете, который, как я догадалась, он принес с собой, потому что он выглядел новым, прочным и чистым, в отличие от всего остального здесь.
Перед ним в центре прозрачного
Полиэтилен скрипел под моими босыми ногами, и я задумалась, действительно ли его хватит, чтобы задержать в себе каждую каплю крови из моего тела? Может быть, Лютер подожжет это место, когда закончит разделывать меня. Просто чтобы убедиться, что от меня не осталось и следа.
Моя задница опустилась на табурет, и на меня вдруг накатила волна спокойствия. Я не знала, что это было и почему, но мой страх просто растаял. Я догадалась, что мое тело смирилось с судьбой. Вот и все. Я оказалась здесь по его милости и не могла сделать ничего другого, кроме как принять ее, и я хотела уйти сильной, если это действительно конец.
Я вздернула подбородок, когда двое громил повернулись и ушли, а Лютер хранил молчание, пока за ними не закрылась дверь.
— Кажется, нам с тобой давно пора поболтать, Роуг Истон, — медленно произнес он, протягивая руку к своей сумке, которая лежала у его ног, и заставляя мой взгляд следить за его движениями. Я нахмурилась, когда он вытащил из нее две банки и бросил одну мне.
Я поймала ее автоматически, в замешательстве посмотрев на банку холодного лимонада, прежде чем снова поднять взгляд на него.
— Я думаю, мы можем попробовать сделать это по-хорошему, — объяснил Лютер, открывая свой напиток. — Но если это не сработает, тогда, я полагаю, ты знаешь, что будет.
— Ты хочешь сказать, что, возможно, не убьешь меня? — Спросила я, проводя пальцем по крышке холодной банки.
— Возможно — это громкое слово в подобной ситуации, тебе не кажется?
Я кивнула, потому что, черт возьми, да, так оно и было. Три секунды назад я была мертвее мертвого, а теперь у меня был лимонад и «возможно». Так что я была вся во внимание.
Я открыла банку и сделала глоток, чтобы попытаться успокоить свои нервы. Напиток был холодным и сладким, и я бы удовлетворенно вздохнула, если бы не сидела здесь, ожидая смерти.
— Итак, — начал Лютер, окидывая меня оценивающим взглядом. — Ты вернулась.
— Похоже на то.
— И Фокс влюблен в тебя. Даже спустя столько лет. — Он сказал это как утверждение, и я не была уверена, правда это или нет. Фокс, конечно, иногда заставлял меня думать именно так, но он также достаточно часто напоминал мне человека, сидящего передо мной. Он увидел то, чего хотел, и был полон решимости заявить на это права. Было ли это любовью? Трудно сказать. Может быть, токсичного вида.
— А что насчет двух других? Джонни Джеймса и Чейза? — Я открыла рот, чтобы ответить, но он поднял зататуированный палец. — Возможно, здесь стоит добавить, что я не дурак. Ты появилась в городе, и они втроем объединились, чтобы спрятать тебя от меня. Они снова выбрали тебя, как и все эти годы назад, и мне кажется совершенно очевидным, что время, проведенное в разлуке, не ослабило их влечения к тебе. Так что я могу только предположить, что все они хотят объявить тебя своей.
Мой открытый рот стал шире, а сердце бешено заколотилось. Что, черт возьми, я должна была на это ответить? Он только что сказал мне, что думает, что его сын
— Как там Маверик? — Спросил Лютер, снова меняя полосу движения, и я только моргнула, глядя на него. — Я знаю, что ты пробыла в его комплексе больше недели, и если информация, которую мне предоставили, верна, то, похоже, он все еще неравнодушен к тебе.
— Я… не знаю, что на все это ответить, — в конце концов призналась я, потому что что, блядь, я должна была сказать?
Лютер внимательно наблюдал за мной, и я не могла не заметить, насколько они с Фоксом похожи. Он был сильным мужчиной, высокого роста и широкоплечего телосложения, как и его сын, хотя его кожу украшало больше татуировок, а через одну сторону челюсти проходил шрам. В нем была холодность, которую я видела и у Фокса, жестокость, которую его сын, казалось, включал и выключал по мере необходимости, но которая, казалось, жила в этом существе более постоянно. Хотя, может быть, я видела ее сейчас просто потому, что он смотрел на меня.
— Я собираюсь рассказать тебе историю, — сказал Лютер, устраиваясь так, чтобы его лодыжка лежала поперек колена. Он держал банку с лимонадом между кончиками пальцев, наклонившись ко мне, чтобы рассказать, чтобы это, черт возьми, ни было. Я чувствовала себя как мышь в лапах льва, но ничего не могла поделать, кроме как ждать, пока он перестанет играться со мной. — Я полагаю, тебе известен факт о том, что мать Фокса выбыла из игры. Но, возможно, если ты услышишь всю правду о том, что она сделала со мной, ты будешь более склонна понять, почему я отослал тебя десять лет назад.
— Конечно, — пробормотала я, потому что у меня не было других слов для него, но я также не могла понять, какое это имеет отношение к делу.
Лютер провел татуированной рукой по подбородку, колеблясь, прежде чем начать, а затем пригвоздил меня взглядом. Он был так похож на Фокса во многих отношениях, но его глаза были отдельным миром, — темной и леденящей душу пустотой, которая говорила о глубокой обиде, причиненной ему, а также воняла криками его жертв. Я не была дурой. Мне была известна репутация этого человека, и я знала, что у него не возникнет никаких сомнений по поводу добавления еще одного тела в список. Но вот о чем мне действительно пришлось задумываться, так это о том, какого черта он до сих пор этого не сделал, и я обнаружила, что мне это действительно чертовски любопытно.
— Адриана была красивой женщиной, — начал он. — Сексуальной, забавной и амбициозной. Она была из тех женщин, от которых ни один мужчина не мог отвести глаз, и со мной было точно также. Я был… очарован. Но и мой брат тоже. В то время Команда «Арлекина» была немногим больше, чем разношерстной бандой придурков, но я уже кое-что из них лепил. Я был умен и безжалостен и по кусочкам создавал для нас место прямо здесь, в Сансет-Коув. Адриана увидела это, увидела меня и захотела ощутить вкус моей силы. Что еще я могу сказать? Мы были молоды и много трахались, неудивительно, что она забеременела. Итак, у нее родился ребенок, а я все это время продолжал строить свою империю, неустанно работая, чтобы завоевывать все больше и больше власти для нее, для Фокса, для всех нас. Я хотел обеспечить нас всем и хотел иметь все. Но Дик обратил свой взор на приз поближе к дому, и я полагаю, что, поскольку меня так часто не было, он нашел способ убедить Адриану, что он может быть лучшим выбором для нее.