Остров Невезения
Шрифт:
На том и расстались.
В ночь снова на работу. Время коротал в компании рядом работающего местного Ли. Я поинтересовался, что привело его в агентство, работать вместе с нами? И мы нашли, о чём поговорить до окончания смены.
— Сергей, это агентство меня вполне устраивает, как временный вариант. Они предлагают мне работу на двух фабриках; на этой ITT Cannon и BAT (British American Tabaco). Особенно удобно для меня, что, работая через агентство, можно легко не выйти на работу, если надо. Просто позвонил и сообщил им, что берёшь перерыв.
— Так же и они,
— Это точно! — согласился он. — Работая от агентства, получаешь меньше, но остаёшься свободней. Некоторые не терпят вообще никакой зависимости, не вступают ни в какие отношения, бродяжничают и живут на улице.
— Если можешь себе позволить ни на кого не работать или можешь жить на улице. А если не можешь ни того, ни другого, то приходится подрабатывать, быть немножко жертвой системы, — комментировал я. — Я не могу жить, как те уличные ребята. Понимаю их, но не смог бы так. Я зависим от бытовых удобств.
— Мы — ночные жертвы системы, Сергей, — засмеялся Ли.
— Служим Её Величеству по ночам, — добавил я.
— Кстати, бездомные парни, могли бы легко добывать себе средства, достаточные для аренды дешёвого жилища и на пропитание, но им нравится жить так. Странные люди, — констатировал Ли.
— Вероятно, не хотят быть зависимыми от бытовых удобств, подобно мне, и прономерованными жертвами системы, — предположил я.
— Я надеюсь, в обозримом будущем вернуться в семейный бизнес, поэтому, меня пока это устраивает, — пояснил Ли.
— Что за бизнес?
— Мой папа занимается этим делом с 60-х годов, и я работал у него несколько лет. Но, затем решил уйти. Это мастерская по изготовлению под заказ транспортировочных контейнеров для музыкальных инструментов и прочей аппаратуры. Заказчики — музыканты, гастролирующие с концертами. Производство налажено, заказов достаточно.
— Тогда почему ты здесь, а не с папой? — удивился я.
— Вот именно, не с папой! Я не с папой, потому, что мне не нравится, как он, последнее время, управляет этим делом. Отказывается от выгодных заказов, передаёт своих постоянных клиентов другим изготовителям. Я устал спорить с ним, и ушёл. Жду, когда он совсем отойдёт от дел, тогда я буду управлять всем сам.
— Станешь работодателем, позвони мне.
— Обязательно. Ты будешь управляющим ночной смены. Сергей, кстати, папин офис подобен фото музею британской рок культуры. Там полно любительских фотографий известных людей. Папа и сейчас часто общается по телефону с такими заказчиками, как Стинг, и прочими активно гастролирующими. У него всегда водятся билеты на концерты. Но папе больше нравится играть в гольф.
— Всё это интересно, — поддержал я разговор. — С 60-х годов делаете контейнеры? В те времена было, для кого делать! Теперь же, и сфотографироваться не с кем, — комментировал я.
— Последние годы, сами музыканты не очень-то и занимаются хозяйственными вопросами. Они больше заняты созданием новых хитов.
— И гастролируют по миру с дерьмовой музыкой, — добавил
— Это точно! Я помню, во второй половине 70-х в Саутхэмптоне выступали несколько команд, среди них были Dire Straits, тогда их ещё, едва знали. Так им не дали доиграть, засвистали и закидали пивными банками! По тем временам это считалось, как ты выразился, «дерьмовой музыкой». Теперь же…
— Я впервые услышал их только в начале 80-х, это был альбом «Make Movies», тогда они мне понравились. Но раньше, в 70-х, я, возможно, не обратил бы на такое внимание. Всё меняется, — продолжал я заполнять рабочее время хоть каким-то содержанием.
— Ещё и как всё меняется! — согласился Ли. — Можешь себе представить, в шестидесятых годах можно было с одним фунтом пойти в паб. А чёрные и цветные мигранты, при встрече с тобой на улице, приостанавливались и вежливо приветствовали: «Добрый день, сэр». Можно было не закрывать на замок двери дома или автомобиля… И какова Англия сегодня.
— Полагаешь, девальвация фунта и общая деградация происходят по причине массового присутствия иммигрантов?
— Лишь в некоторой степени. Но сама миграционная политика действительно несовершенна. Следует более разборчиво отбирать мигрантов, желающих жить в Англии. Среди них бывают и вполне приемлемые люди, и, совершенно вредные для страны. Но никто этим не занимается. Страну превратили в зверинец, — серьёзно завёлся Ли.
— Ли, не боишься, что я могу тебя покусать! — зарычал я.
— Нет, Сергей, тебя я не боюсь. Я бы сказал, что ты иммигрант лишь формально. Фактически, если тебе дать британский паспорт, ты легко и гармонично растворишься в местной среде, — оценил меня местный сотрудник.
— Боюсь, британский паспорт мне пока не светит, разве что через брак, — осторожно включил я тему.
— Пожалуй, это единственный для тебя способ, Сергей, — вполне положительно реагировал Ли на мою готовность раствориться в их среде. — У тебя уже есть кандидатура для этого? — поинтересовался он.
— Кажется, есть одна местная подружка… Как-то пригласила меня к себе домой на обед, позваниваем друг другу. Спрашивает, кода я снова в гости зайду… Правда, она постарше меня, — рассказал я о бабушке Берил.
— А сколько ей? — поинтересовался Ли.
— Восемьдесят шесть. Но с юмором у нею всё в порядке, можно договориться, — поделился я.
Ли разразился громким хохотом.
Работающие неподалеку, внимательно посмотрели на нас.
— Сергей, я бы тебе за твой юмор пожаловал бы гражданство!
— К сожалению, ваше миграционное законодательство не учитывает такие важные качества.
— Наше законодательство пишут нам педики и прочие wankers, (мудаки) — популярно объяснили мне законодательную ситуацию в стране. — От наших законов не жди ничего хорошего, действуй самостоятельно, Сергей.
— Ваше деградирующее, как ты заметил, Королевство принимает голубых из других стран, как ущемлённых в правах, и якобы всеми гонимых. И не в состоянии разглядеть проблемы нормального субъекта, нуждающегося в убежище. Вот и приходится работать здесь по ночам. Зарабатывать на свадьбу.