Остров, одетый в джерси
Шрифт:
Из гаража вылетело безголовое приведение и, бряцая кандалами, попыталось меня испугать. Но неожиданно поднявшийся ветер, задул его со звоном обратно.
Усадьба Ле Ное напоминала букву «Ц», лежащую на земле плашмя. Комнаты студентов находились в ее основании. В левой части располагалась библиотека, лекторий и комнаты преподавателей, правую занимал гараж. В хвостике жил большой специалист-герпетолог Ричард Гибсон.
У главного входа в усадьбу на красной стене висела белая табличка: «МЦОСРВ — Международный Центр, Обучающий
Стеклянные двери главного входа напоминали те, что были в аэропорту. Однако сами они при моем появлении не открылись, и пришлось дернуть их за ручки. Войдя в вестибюль, я огляделся.
Справа находилась безмолвная пока библиотека, слева — лекторий, в котором еще никто не читал лекций.
Под лестницей, поднимающейся на второй этаж, стоял потрясающих размеров термос, похожий на трехведерный самовар.
Рядом с ним находилось три банки кофе. Попить кофе тут, вероятно, любили.
Воздух в вестибюле был напитан озоном. От этого в голове сразу становилось как-то яснее. Чувствовалось, что где-то недалеко работает чудовищной силы мозг. Я поднялся по лестнице и пошел по узкому коридору. Здесь каждый мой шаг эхо повторяло ровно десять раз.
По обе стороны располагалось множество дверей. Я толкнул семь запертых и сильнее всего восьмую — незапертую.
С вскриком «Ох!» ввалился я в комнату, забитую книгами.
Из-за стопок книг на меня смотрел человек с ужасной фамилией «Фа». И, надо сказать, внешность его весьма к этой фамилии подходила. Именно такой возглас бы издал африканец, неожиданно увидевший профессора. «Фа!» — вскрикнул бы он и убежал обратно в Африку. Левое веко у профессора завернулось к шапке черных кудрявых волос. А сама эта шапка напоминала папаху, в которой ходил знаменитый маршал Жуков.
Из-под папахи на меня смотрело точно такое лицо, какое в детстве я воображал у людоедов. Крепкое, скуластое, битком набитое ядреными зубами.
Мне очень захотелось вскрикнуть: «Фа!» и убежать куда-нибудь. Может, даже и в Африку.
К счастью, я заранее приготовил приветствие и, когда я остановился в центре комнаты, оно вылетело из меня и полетело дальше, прямо в скуластое лицо профессора со страшным завернутым веком.
— Станислав Востоков. Вчера опоздал, а сегодня приехал. Как поживаете?
Дурацкие, глупые слова, произнесенные в нелепейшей ситуации. Но большего я все равно не мог сказать и стоял с ужасом глядя на глаз с завернутым веком. В этот момент я, вероятно, напоминал манекен, какие часто можно увидеть за витриной магазина модной одежды.
Но ничего, совсем ничего модного в моей одежде не было. Старые джинсы, отнюдь не новая куртка, грязноватые ботинки.
Хотя, конечно, экстремальной модой это назвать можно было вполне.
Насмотревшись
— Ты должен был прилететь вчера!
Я попытался объяснить в чем дело, но не смог раскрыть рта. Я поднял руки и развел их как можно шире, показывая шириной глубину своего сожаления о случившемся.
— Мне нет оправдания! — как бы говорила эта огромная ширина.
Фа встал, тяжело опершись на стол, и я увидел, что он очень похож на медведя. На косолапого с лицом людоеда.
— Да, двоечников у него, наверное, нет, — подумал я. — Он их просто…
Профессор Фа потянул носом, оскалился и вышел мимо меня в открытую дверь. И уже из коридора донеслось:
— Следуй за мной!
Я вышел в коридор и последовал за профессором, радуясь, что не вижу его странноватого глаза.
Профессор молодцевато сбежал по лестнице, потряхивая теми частями своего тела, которые принято называть «мягкими».
Когда я спускался по ступенькам, они все еще испуганно колебались от шагов профессора. Перед ним трепетали даже неодушевленные предметы.
Мы вошли в библиотеку. Фа остановился так резко, что я чуть не влепился щекой в его спину, круглую и твердую как ствол дерева.
Фа поднял со стола что-то похожее на бандероль и уронил ее мне на руки.
— Теперь это твоя Библия! Ты обязан выучить ее от сих до сих. И за два дня!
— Какая Библия? — пронеслось у меня в голове. — Ветхий завет или, может быть, Новый? Кто же ее мне сюда прислал? Неужели мама?
Однако на обложке вместо традиционных религиозных рисунков я увидел надпись: «Руководство для изучения программы МЦОСРВ» и понял, что такую бандероль, мне, конечно, мама прислать не могла. Такую бандероль можно было получить только от одного человека в мире, профессора Фа.
А по толщине-то «руководство», пожалуй, превосходило Библию и приближалось к Большой Советской Энциклопедии.
Ни за два и ни даже за двадцать два выучить такую книгу, понятно, было нельзя. Тут я понял, что дело охраны животных сложное и что взялся я за него зря и по глупости.
— Тебя наш хаузкипер уже устроила?
Я, моргнув, кивнул.
— Гуд!
Профессор по-хозяйски повел плечами.
Голова повернулась на них как крупный телескоп.
— Скоро вы будете иметь ланч! — объявил Фа и направился к двери.
Раздался скрип, звук удаляющихся шагов, и все стихло.
Тут бы мне облегченно вздохнуть, но я вздрогнул, увидев, что в комнате я, оказывается, не один.
За столом, овальным, как щит воина-скифа, сидели Мриген и Кумар.
Сидели они так, как сидят прилежные ученики, положив локти на стол. Перед ними, как неимоверной толщины буквари, лежали две «библии».
Я сел рядышком и открыл свое «руководство».
Неожиданные слова увидел я на первой странице:
«Уходя, гасите свет!»