Шесть лтъ тому назадъ, въ іюл мсяц, большое трехмачтовое судно подошло въ селенію Сиретоку и высадило трехъ человкъ. Люди эти пошли въ лсъ и долго не возвращались. Съ корабля палили изъ пушекъ. Прождавъ одинъ
день, корабль ушелъ, а трое матросовъ остались на Сахалин. Одинъ изъ нихъ былъ одтъ какъ русскій матросъ и имлъ блье изъ холста, двое другихъ не были похожи на него ни лицомъ, вы одеждою, и имли вязанные подштанники. Волосы перваго били чернаго цвта и такъ же подстрижени какъ у нашихъ натросовъ, у другого — длинные и въ кружокъ, а у третьяго — курчавые, съ проборомъ на боку, и довольно коротко подстриженные. Возвратясь въ селеніе Сиретоку, они остались жить въ юрт у джанчина. Японцы, находившіеся въ Тоопуги, услышавъ о случившемся и дали знать въ Томари, къ своему джанчину. Тотъ пріхалъ въ Сиретоку на лодк и взялъ пришлецовъ и себ въ лодку и отвезъ въ Томари. Оттуда они были отправлены въ Сирануси и жили у тамошняго старшины. Одинъ японецъ учился языку у матроса, у котораго была дудка. Люди эти были въ то же лто увезены японцами на Мацмай, а японецъ, учившійся языку, остался на Сахалин и жилъ въ Лютог. Когда нашъ дессантъ началъ входить въ Томари, то онъ, съ другими
японцами, ухалъ на Мацмай. По словамъ аина, у котораго жилъ казакъ Томскій, русская азбука писана была этимъ же японцемъ. Итакъ, надо полагать, что изъ оставшихся на Сахалин трехъ человкъ съ корабля одинъ былъ наврно русскій, а вроятно и двое другихъ были изъ нашихъ. Нужно будетъ заставить нсколькихъ аиновъ разсказать этотъ случай, чтобы убдиться въ справедливости подробностей его.
Сегодня приходилъ во мн японецъ Асануя. Мы напились съ нимъ чаю, разговаривая про приходъ судовъ. Онъ меня спросилъ, въ которомъ мсяц придутъ суда русскія. Я отвчалъ, что не знаю, что суда наши придутъ тогда, когда очистится заливъ отъ льда; что я слышалъ, что въ апрл (Кіучно) нтъ льдовъ совсмъ, что тогда въ этомъ мсяц придутъ и т суда наши, которыя зимуютъ близъ Японіи, на Бон-Сим. Онъ спрашивалъ то же, далеко ли похалъ Самаринъ. Я сказалъ, что если дорога хороша, то онъ подетъ въ русскую землю отвезя карты Сахалина и другія бумаги.