Острый осколок
Шрифт:
— Су, — хрипло шепнул в пустоту. — Моя зависимость — Суардана, — уже тверже произнес пугающие меня слова.
— Ты это понял, наконец, — ни капли не удивился Ласкан.
— Я ни на секунду не задумался, когда убил Салвана. Он мой друг. Пусть мы никогда не признавали такие узы как дружба, это все равно так. При всем при этом его жизнь была пылью по сравнению с жизнью Су. Я предал друга. Неужели пятьдесят последних весен ничего не значили для меня? Я так легко убил ради нее, — я говорил быстро, путано и эмоционально. Слова
— Ты винишь себя за то, что не ценил жизнь друга?
— Нет, я виню себя в том, что ценю только одну жизнь, и за ее сохранность я убил бы любого. Я не могу смотреть на банши. Она моя слабость. Только взглянув в золото ее глаз, я теряю с трудом установленный контроль. Ненавижу быть беспомощным! А перед ней я именно такой. Абсолютно открытый и слабый. Тьма! — я ударил рукой прямо в ручей, расплескав ледяную воду. Ее капли попали на лицо и рубашку, тем самым охлаждая и приводя меня в чувство.
— Я понял. Поэтому ты срываешься на ней?
— Да, — я отряхнул капли с мокрой руки.
— Прекращай, иначе потеряешь ее. Вот тогда ты точно станешь слабым и беспомощным, — он поднялся и медленно пошел к нашей стоянке, где сквозь деревья брезжил свет пылающего пламени, — послушай меня, дитя противоречий. У тебя еще будет шанс, — не оборачиваясь, добавил Ласкан.
Как ни старайся понять этого юношу, у тебя ничего не получится. Как был скрытным, так и остался. Сколько раз я сталкивался с ним, когда следил за Су. Сколько раз видел его ребячество. Равно столько же раз я был свидетелем его мудрости. Банши, тебе повезло иметь такого друга, что последовал за тобой даже после смерти.
***
— Не горюй, красавица. У тебя есть я, — весело подмигнув, оборотень приобнял меня за плечи. Я зябко поежилась от пронизывающего ветра и придвинулась ближе к теплому боку огонька.
— Спасибо, — вымученно как-то получилось.
— Не за что, — мое плече ободряюще сжали.
— Замерзла? — раздалось за нашими спинами. Должна заметить, вполне миролюбиво.
Широ вышел из леса с целой охапкой дров. Так вот куда он на ночь глядя ушел. А я уже переживала, чего это эльфа так долго нет. Ласкан то давно вернулся.
— Немного, — не стала скрывать я.
— Тогда отлипай от оборотня и иди ко мне.
Я даже растерялась. Что это с ним в лесу случилось? Может зомбики ту часть мозга съели, что за злобу отвечает?
— Э-э-э, точно? — а вдруг пошутил в своей извращенной манере.
— Су, подняла свой заледеневший зад и быстро ко мне. Мне еще лечить тебя не хватало. Как-никак осень на дворе.
Еще раз переспрашивать не рискнула. Кто его знает.
Быстренько поднявшись с бревна, что притащил Алкай, я осторожно обошла костер и встала перед эльфом.
— Чего стоишь, садись, давай, — как маленькой объяснили прописные истины. Есть бревно,
— Су, сядешь ты, наконец?
Ой, ступор дело тонкое, в него иногда опасно впадать. Вот и сейчас могла бы сидеть на бревнышке, а меня усадили на эльфийские колени. Хотя, так даже лучше, теплее.
— Вот и все. Так сложно было? — нежный голос прозвучал у самого уха.
— Ага.
— Ха-ха, ясно, — хрипло рассмеялся Широ.
Что-то изменилось. Только никак не могу уловить что. Тем временем теплые руки обвили мою талию, а гибкое тело прижалось к моему боку. Стало так тепло и уютно, что я, разомлев, даже чуть не соскользнула с колен учителя. Вся ситуация была дикой, но противиться я не стала. Пару ват назад было гораздо хуже. Вот тогда я однозначно была потеряна.
— Можешь лечь мне на плечо, я удержу тебя. Засыпай, солнце, — хрипло выдохнул первородный и поцеловал меня в висок. А я, от сильных переживаний и насыщенности событий, не стала отказывать себе в уюте и через вар уже сладко посапывала, уплывая в страну грез.
Пробуждение было медленным и приятным. Мое тело окутывало тепло, а слуха касался чудесный голос.
— Aranna anim[2], - шепот повторился несколько раз. Слова оставались прежними, но от этого звучали как молитва, как надежда.
— Im aranna[3] — вдруг выдал сонный разум. Почему-то именно эти слова мне захотелось произнести, и именно они остановили поток одинаковых фраз.
— Evyr[4], - кто-то облегченно вздохнул.
— М-м-м, — я сонно потянулась и окончательно выплыла из странного сновидения, — луч дня нового взывает к свершениям, — пролепетала себе под нос. Эти слова всегда заставляли меня подняться.
— Так откликнемся на его зов, — неожиданно раздалось над ухом.
Резко распахнула глаза и узрела счастливую улыбку учителя. Он так улыбался, только когда до полусмерти меня загоняет.
— Откуда…
Он приложил указательный палец к моим губам.
— Не только вы с Баском знаете это приветствие. Ему уже тысячи весен, — мне снова улыбнулись, широко и таинственно.
— А цветы все равно были черно-бардовыми, — и высунула язык, портя такое шикарное настроение эльфу.
— Всевышние, Су. Тебя же никто не вытерпит. Ты просто не приспособлена к романтике.
— Какая к оркам романтика посреди дремучего леса, когда ты ночуешь в море из страстоцветов в объятиях эльфа, при этом скрываясь от врага.
Эльф приподнял одну бровь, внимательно вглядываясь в мое лицо.
— А-а-а. Ну да, романтика.
— Вот про это я и говорю. Никакого чувства прекрасного.
— Мерзнуть отнюдь не прекрасно! — продолжила возмущаться я.
— А ты замерзла?
— Нет, — нехотя призналась.
Меня снова начали пристально гипнотизировать, заставляя признать эльфячью правоту.