Дача.Розовое счастье!Двухэтажные палаты!Всё поделено на части,На пи-э-ры и квадраты.Чистота везде, порядок.Свой уют. Своя планета.И хозяин между грядок —Канареечного цвета —В желтой майке с грязным пузом,Деловитый весь, толковый!Как початок кукурузы,Как сверкающий целковый!Не вступает в разговоры.Видит, знает, слышит…Леший…И болонка под забором —Ух, и злая, ух, и брешет!
«Дождь ударил в стекло…»
Дождь
ударил в стеклоИ промокло селоОт соломенных крыш до тесовых порогов.Прокатилась гроза.Окна словно глаза,И дымится парное тепло над дорогой.Я стою у крыльцаПод ладонью отца,Вечер пахнет полынью и сладким нектаром,И далекий закатКак вечерний набатНа деревья и крыши стекает пожаром.
«Прочесть тревогу тайную в глазах…»
Прочесть тревогу тайную в глазахНе знаю: страшно ль?Только знаю – страшноБыть рядом ежедневно, ежечасноИ говорить на разных языках.
Семидесятые
Задыхалась Москва от жары и транзита…Стонут кассы. У каждого время – в обрез!Комсомольская площадь по горло забитаОбластями страны. В тюбетейках и без.Вот седой аксакал, вот матрос из Мурманска…Тот на север, а этому – срочно! – на юг.Раскаленный асфальт пахнет нефтью и краской,И гнилым багажом спекулянтов-хапуг.Аксакала пойму, понимаю матроса…Спекулянта не жалко. Прощай-погибай!Ах, какие у спящей красавицы косы!Ах, как смотрит на девушку толстый бабай.На бабае халат, шелком шитые петли.Он забыл про жару, он забыл про жену…Я со всеми кружусь в этом огненном пекле,Я смотрю на страну, понимаю страну.Понимаю бурлящее это кипенье!Солнца шар всё сильнее звенит в вышине.Над столицей повисло такое давленье!Поезда, словно ветры, идут по стране…
«Белый гриб боровик…»
Белый гриб боровик.Сколько белого тела!Лето августом пахнет, поляны в росе.Сосны смотрят зарю, сосны делают дело,Неподвижны в своей величавой красе.Я к сосне прислонюсь, я себя позабуду.Бор окружит меня беломшаным ковром.И, пронзенные солнцем, подобные чуду,Запылают стволы золотистым огнем.Ни о чем не грущу, ничего не пытаю.Я стою у сосны, прикасаюсь к костру,Иглы сосен, как будто мгновенья стекают, —Это время бредет по седому ковру.На сто верст – никого!Только птицы летают.Затерялся в глуши одинокий мой след.Солнце режет глаза, сосны жарко пылают,Я стою на костре, может, тысячу лет…
«Войти с мороза. Сесть к столу…»
Войти с мороза. Сесть к столу.Впотьмах нащупать папиросу,И глядя сквозь стекло во мглу,Склониться к вечному вопросу:А дальше что?А что потом?..Метаться от балкона к двери,Не знать ответа, но поверить,Что ты не виноват ни в чем.Попробовать найти все «за»,И за бессонными шагамиПочувствовать как ночь кругамиЛожится под твои глаза.
«А у осени рыжая шаль…»
А у осени рыжая шальЗолотым оторочена мехом…Отзовется бескрылая дальПереломанным эхом.И – зови не зови,И – проси не проси,Нет ответа.Только лепет ручья,Да дрожанье осин,Да от ветраЧуть гудят провода…
Желтое
Опадая,
провисая, в обложных дождях, косая,Бродит осень по кустам.Отрясая с кленов листья, мягко водит желтой кистьюПо холмам как по холстам.И кричат печально гуси над моею желтой Русью.Улетают от беды.Я и сам живу в тревоге – переломаны дорогиВ вихрях бешеной воды.Выйду утром на подворье – стонут сосны: горе… горе…С неба дождь сочится. Мгла.Сильных птиц услышу звуки и почувствую как рукиПревращаются в крыла…
«Если вдруг остудит осень…»
Если вдруг остудит осеньКровь твою и кровь мою —Скорый поезд ровно в восемьОтправляется на юг!Спрячь в душе подальше жалость,И, надеясь на авось,Уезжай.А я останусь.Нам, холодным, лучше врозь…– Нам, холодным, лучше – вместе.Ну, куда я от… беды?Путь неблизкий, неизвестный —Тридцать три часа езды.– Не хочу я – в путь далекий,Чтобы жить вдали, скорбя…Ты ж погибнешь, одинокий,Я погибну – без тебя…
Волчица
Перерезала путь лосю.К шее бросилась. Кровь нашла.И сцедила по капле всю.Печень выела и ушла.А потом привела волчат.Пятерых. На кривых стопах.И смотрела как те, урча,Погружались в лосиный пах.С ними рядом легла. Струна!К солнцу вывернула сосок.И сочилась в оскал слюнаМежду лап на сухой песок.Возбужденные злой игрой(С мертвым было легко играть!)Звери грызлись промеж собойИ сосали волчицу-мать.И, вдыхая в себя теплоМатеринского молока,Из себя выдыхали зло,Что течет из веков в века.На волчицу кося зрачки,Проминая живот до дна,Ей прикусывали соскиИ не вздрагивала она.
«Родится звук…»
1.
Родится звук.За речкой.На лугу…Вначале робкий, тоненький, несмелый,Потом ворвется в дом и, что ни делай,Закружится, как в замкнутом кругу…Как будто я без звука не могу.
2.
А я без звука не могу!Он в дом войдет и яСмеюсь, и плачу, и бегуПо кромке бытия.
«Утром встану теплый сонный…»
Утром встану теплый сонный…Небо синее бездонно!Солнца луч – сквозь кроны сосен.С кленов – листья.Значит, осень.Отыщу в сенях топор,Выйду во широкий двор,И под запах пала, тленаЗагоню топор в полено,И услышу:Подо мнойКолыхнется шар земной!
«Ну и пусть…»
Ну и пусть.Мне не больно ничуть…Да, согласен, конечно, не лучший,И живу, не надеясь на случай,И нелегок мной выбранный путь.На извилинах троп и дорогОшибаюсь, да так – разбиваюсь,Но себя оправдать не пытаюсьИ наград не ищу, видит Бог.Потому не вини. Ни к чему.Я и сам не умею ответить:То ли это – из ночи к рассвету,То ли это – из света во тьму.