Освобожденные
Шрифт:
Очнулась я неподалеку, на песке, возле кустов. И тут же услышала голос Маркуса. Тот разговаривал с каким-то мужчиной. Я подняла голову и едва не вскрикнула, потому что узнала его. Над Калебом стоял один из тех, кто помогал Уотсонам меня похитить.
Лежа на песке со связанными руками, я сплюнула грязь и песок. Тут враги заметили, что я очнулась, и Маркус расплылся в улыбке.
– Пора начинать представление, крошка Мэгги! – Он присел на корточки. – К твоему сведению, со швейцаром и охранником, что караулил у вашего домика, мы расправились,
Маркус поднял меня за руку, но не ахнул и не поморщился. Наверно, потому что мое ослабленное тело его больше не обжигало. Я еле держалась на ногах, а он потянул меня вверх и зашипел, чтобы я стояла ровно.
Я заметила, как Калеб дернулся и открыл глаза. Огляделся. А потом заметил Маркуса и яростно выпалил:
– Ты покойник!
– Ох, счастье! Принц Джейкобсон очнулся! – поддразнил его Маркус. – Добро пожаловать на вечеринку. Мы только начинаем! И если я прав… – Он посмотрел на другой конец пляжа и улыбнулся. – А вот и они! Наши голубки вернулись! Я знал, что они скоро придут.
Я с опаской обернулась, догадываясь, кого увижу. Вдалеке стояли Биш и Джен. Они о чем-то разговаривали и держались за руки, не ведая о том, что происходит… точно как в моем видении.
Я закрыла глаза, пытаясь удержать слезы и чувствуя заслуженную боль. Я их подвела. Я подвела нас всех.
– Нет уж! – злобно рявкнул на меня Маркус. – Глаз не закрывай. Смотри. Смотри, как они дохнут из-за того, что ты не смогла отказаться от своего дражайшего Калеба!
Он схватил меня за футболку и заставил на них взглянуть. Его помощник наступил Калебу на грудь и придавил к земле. Я вскрикнула и попыталась освободиться от хватки, но была слишком слаба, и Маркус оказался сильнее. Он широко улыбнулся и нагнулся ко мне.
– Это твоя вина, знаешь ли. Не только все это, но еще и то, что ваши тела вас не слушаются. А вы ни сном ни духом, что я вам подмешал. Сказать? – Маркус приблизился к моему уху, едва его не касаясь. – Твою кровь. – Он засмеялся. – И мою. Умно, правда? Кажется, что ерунда, пустяки, но кровь помогает нам жить, кормит наши тела, составляет всю нашу суть. Это сильнодействующее средство со множеством применений. Именно ее я против вас и использовал, ею вас ослабил.
Даже в столь слабом состоянии я нашла в себе силы плюнуть ему в лицо.
– Просто убей меня – и покончим с этим.
Маркус утер лицо ладонью и усмехнулся.
– Нет уж, я придумал кое-что повеселее. – Он взглянул на Калеба. – Чуть позже, когда мы убьем твоего брата, беспомощный Калеб понаблюдает, как мы тебя пытаем.
При мысли об этом меня бросило в дрожь. Я не могла даже взглянуть на Калеба, потому что, увидь я его лицо, потеряла бы над собой всякую власть. Я старалась держать себя в руках и обдумывала положение. Заморосил дождь, но поежилась я не только поэтому.
– Продолжим наше представление! – радостно провозгласил Маркус и картинно поклонился своему другу.
Тот
…Тут время точно замерло, и сознание мое пробудилось. Я крутанулась и с разворота ударила Маркуса в шею, а потом развернулась было к его другу, однако Калеб меня опередил и врезал ему в то самое место, от удара в которое упадет любой мужчина.
Маркус вскочил и рванул ко мне, но вдруг, точно из ниоткуда, из тени кустарников возник… Хэддок! Он подбежал к Маркусу и, развернув его к себе, вмазал ему в челюсть. Маркус рухнул на землю.
Я вспомнила о сообщнике, но, обернувшись, не обнаружила его. Точно зная, куда он направляется, я повернулась в другую сторону: тот мчался по склону к Бишу и Джен, намереваясь завершить начатое.
– Мэгги, нет! – крикнул Калеб, но я уже рванула с места.
Вот оно. Видение, снившееся Калебу в кошмарах. Меня застрелят, и я умру на этом пляже. Умру – но помешаю убить тех, кто просто хотел быть счастливым, хотел жить и попал под перекрестный огонь на моей войне.
Биш и Джен заслуживали счастья. Я лишь надеялась, что Калеб меня простит и поймет: я должна была спасти его сестру и своего брата. Они не могли из-за меня умереть; я бы себе этого никогда не простила.
Я побежала быстрее, не обращая внимания на жгучую боль в руке (кажется, сломанной). Все это не имело больше значения.
Калеб бросился следом, но мы оба знали, что он меня не догонит, ведь я всегда была быстрее. Он кричал мне в спину – «я не смогу жить без тебя, постой, пожалуйста, прошу тебя, постой…»
Однако я не могла остановиться.
Все случилось молниеносно, но время будто бы замерло.
Помощник Маркуса поднимает руку. Биш и Джен так поглощены друг другом, что по-прежнему его не видят. Я кричу, но меня не слышно: ветер заглушает слова. Уотсон направляет на них пистолет.
И в тот миг я понимаю, что никогда не увижу своих детей, не увижу Калеба на выпускном и на открытии его учебных центров, не смогу соединиться с ним душой и телом, как мы мечтали, и не увижу больше его исступленного взгляда… и прыгаю.
Раздается хлопок, и пуля обжигает мне грудь. Я вижу, как Калеб бросается на мужчину, швыряет его пистолет в воду, – и вот уже подбегает Биш, хватает стрелка за горло… один удар – и тот в отключке.
Я с облегчением закрыла глаза. Я его остановила. Остановила видение. Биш и Джен живы.
Калеб подскочил ко мне и бросился на песок.
– Только не это, Господи. Нет, нет, нет, нет… – Он приподнял мою голову и посмотрел в глаза.
– Я его остановила, – гордо пробормотала я.
– Я не могу тебя исцелить, детка. – Глаза его остекленели. – Пуля… – Калеб посмотрел на рану, а потом снова мне в лицо. – Мое прикосновение не лечит, ты забыла?