От альфы до омеги
Шрифт:
Ирис шагнула вперед. Система имитации кипела, но Ирис не обращала внимания. Сейчас не до страха, удивления и тому подобных человеческих реакций. В конце концов, она уже видела такое создание, так что бояться ей нечего.
Чем ближе она подходила, тем слабее звучали помехи. Аномалия повернула к ней голову, и сигнал почти совсем затих, как будто Ирис подключилась к его сети.
Существо потеряло прозрачность, и силуэт обрел четкую форму. Стопы аномалии не касались пола, она парила в воздухе в каких-то миллиметрах от земли. Глаза у нее переливались, словно все еще выбирая
Ирис остановилась. Тит за ее спиной шумно вздохнул. Аномалия излучала уже знакомое любопытство.
— Не бойся, — прошептала она Титу. — Оно не причинит вреда.
— Откуда тебе знать? — почти выкрикнул он, и Ирис дрогнула.
— Я знаю. Я их уже видела.
Тит опять громко втянул воздух, и Ирис бросила в его сторону мимолетный взгляд. Своим страхом Тит может все испортить. Этого допустить нельзя.
Она протянула руку. Она все-таки выяснит, что имел в виду Сальватор. Все-таки узнает, что за связь такая у омег и аномалий.
Та опустила голову и очень медленно подняла собственную ладонь, рассмотрела ее со всех сторон, словно никак не могла понять, что с ней делать, а потом решительно протянула ее Ирис.
— Все хорошо, Тит, — прошептала Ирис, не оборачиваясь к нему. — Ты же мне веришь?
Его волнение чуть улеглось, но он боялся, и притом панически. Он едва сдерживался, чтобы не рвануться вперед, не ударить странную тень первым попавшимся предметом — да хоть ногой отключенного андроида...
А верила ли она сама себе? Что случится, когда она наконец-то коснется руки этого существа? Она держала в руках стекляшку, но временной разлом — бестолковый кусок энергии. А эта аномалия...
Она дотронулась до призрачной руки.
По алым дюнам гуляли пыльные вихри. Палатки из плотной, украшенной узорами материи были разбросаны по долине цветными островками. В центре низины чернел оазис: высокие причудливые пальмы, длинные шестипалые ветви, мясистые ростки с прихотливыми, многолепестковыми цветами — и все это сухое, потерявшее цвет и последние соки. В глубине завядших зарослей виднелось округлое блюдце водоема, но вода давным-давно схлынула и стояла мутной лужей на самом дне, словно раздумывая, что легче: окончательно уйти под землю или испариться под лучами беспощадного солнца.
Вокруг палаток сидели женщины. Их волосы переплетали косы из цветных нитей и бусин, на руках темнели узоры. Бегали плохо одетые ребятишки — чумазые, черноглазые, улыбчивые. Переваливая через гребень дюны, старик вел под уздцы то ли мула, то ли низкорослую лошадку.
Вдалеке, за песчаными холмами к горизонту клонилось багряное солнце, но небо никак не темнело. За стоянкой, прилепившейся к засыхающему оазису, поднималось второе солнце: неправдоподобное, ярко-зеленое, и одного взгляда на него хватало, чтобы стало страшно.
Ирис распахнула глаза. Зрачки аномалии больше не вздрагивали; они расширились почти до самых век.
И тут Ирис даже не услышала, она почувствовала, как
«Я ищу хозяина», — сказала она.
Но это были не слова, не фразы, а нечто куда более отвлеченное, размытое, словно концентрированные, отфильтрованные мысли, обретшие законченную форму. И передавала аномалия свои слова не по воздуху, не привычным для человека голосом, а словно бы в прикосновении. Пальцы Ирис все еще лежали на ладони аномалии, и она чувствовала легкую вибрацию, которой сопровождалась каждая новая мысль. При этом такой «разговор» ощущался почти так же, как волнение Тита: все это было лишь образом, который изготавливала ее «дефектная» подсистема эмпатии, картинкой, односторонней связью.
Ирис наклонила голову вбок. Зрачки аномалии стали еще шире.
«У меня три земных заката. Потом я изменюсь».
Ирис молчала. Его «изменюсь» означало то ли «поменяю форму», то ли «исчезну», и понять определенно ей не удавалось.
Она не знала, как задать вопрос навстречу. Она раскрыла было рот, но подумала вдруг, что звук ее голоса может разорвать их связь.
— Зачем тебе хозяин? — все-таки прошептала она.
Дрожь побежала по пальцам аномалии. Ее любопытство усилилось, и Ирис поняла: аномалия вникает в ее слова, пытаясь разобрать в них смысл.
«В другом мире без хозяина нельзя», — все-таки ответила она после минутного молчания.
Так вот что аномалия ей показала — параллельный мир! Она не временной разлом, не трещина в пространстве, эта аномалия куда сложнее. Она открыла путь между вселенными, или, скорее всего, сама им и является. Иначе не звучали бы помехи так похоже, так знакомо: именно так и звучит портал, только портал куда более сильный, куда более глубокий. А Ликвидатор — он ведь говорил о разных мирах. Будто бы в шутку, мимоходом, но все-таки говорил. Как будто догадывался, что такая возможность есть.
— Зачем ты здесь? — спросила тихонько Ирис.
Она спиной чувствовала ужас Тита, но он пока не шевелился.
«Меня изгнали», — ответила аномалия.
— Что ты такое?
«Я — мааджит».
Глава 24. Ирис. Изгнанники, Башня связи и Тео
Ирис ощутила, как нагревается ее процессор, и часто задышала, чтобы хоть немного его охладить.
Опять это слово! Так все-таки есть они, эти мааджиты? Только не похожи они на простых путешественников во времени, да и боятся горожане именно людей. Но Лидия говорила еще и о каких-то тенях…
А это существо лишь напоминает человека. Возможно, оно когда-то им и было — как в тех образах из пустыни — но переход между мирами сделал его чем-то другим. Лишил определенной формы, цвета кожи, пола... Чем оно стало? И кого тогда видели горожане, если они все-таки слышали это название? И как они могли слышать?..
— Объясни, — попросила Ирис.
Существо заколебалось. Перед глазами Ирис снова побежали образы.
Зеркальную поверхность исказили трещины, и человеческое лицо в отражении перечеркнуло надвое.