От Федора I Ласкариса до Константина XI Палеолога. Том V

Величко Алексей Михайлович

легитимным императором.

1 Кулаковский Ю.А. История Византии. В 3 т. Т. 1. СПб., 2003. С. 297, 298.

2 Там же. Т. 1. С. 348, 349.

3 Там же. Т. 1. С. 350.

4 Там же. Т. 1. С. 393, 394.

236

П

Р И Л О Ж Е Н И Е . « К У Л Ь Т И М П Е Р А Т О Р А В П О З Д Н Е Й В И З А Н Т И И . . . »

В истории без труда отыщутся и многие примеры, подтверж-

дающие тот факт, что византийцам вовсе не были чужды понятия

наследственности власти. Однако наличие наследников не мешало

при необходимости предоставлять трон иным лицам, соблюдая при

этом династические права юных царевичей и царевен. Достаточно

напомнить, что сохранили свои права на престол представители Ма-

кедонской династии — младенцы Василий II Болгаробойца и Кон-

стантин VIII во времена царствования «взрослых» императоров св.

Никифора II Фоки и Иоанна I Цимисхия. А также Иоанн V Палеолог

во время правления императора Иоанна VI Кантакузена, который во

время венчания заявил, что через 10 лет добровольно сложит с себя

царский сан.

Другой пример приводит современник императора Алексея I Ком-

нина, его родственник и государственный деятель Никифор Вриенний.

Когда императорский трон захватил Никифор III Вотаниат, Алексей

Комнин, посчитав, что нарушены законные права наследника — Кон-

стантина Порфирородного, брата свергнутого царя Михаила VII Дуки

Парапинака, предложил Никифору признать Константина соправи-

телем, а по достижении совершеннолетнего возраста передать тому

единоличную власть1. И хотя Вотаниат отказался следовать этому со-

вету, предложение Комнина ни в чем не противоречило устоявшимся

традициям. Примечательно, что во всех приведенных примерах речь

шла о временном, т.е. до достижения наследником совершеннолетия, замещении трона.

Юный отрок Иоанн IV Ласкарис признавался наследным принцем

при уже

коронованном императоре, что и подвигло Михаила VIII Па-

леолога на ослепление ребенка. По крайней мере историк совершенно

недвусмысленно говорит о реальных причинах этого зверского по-

ступка со стороны царя2.

Но, пожалуй, наиболее неожиданно и разносторонне вопрос о ле-

гитимности власти тех или иных императоров проявился при дочерях

Константина VIII — порфирородных Зое и Феодоре. Напомним, что

через права порфирородной Зои Римскими императорами один за

другими становились Роман III Аргир, Михаил IV Пафлагон, Миха-

ил V Калафат, Константин IX Мономах. Затем, после смерти сестры, императорскую корону приняла Феодора, передавшая ее своему номи-

нальному мужу Михаилу VI Стратиотику. Справедливо полагают, что

1 Вриенний Никифор. Исторические записки. М., 1997. С. 16, 17.

2 Григора Никифор. Римская история, начинающаяся со взятия Константи-

нополя латинянами. Т. 1. С. 87, 88.

237

И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В

воля Зои меньше всего значила в этих обстоятельствах, и она понима-

ла необходимость покоряться событиям1.

Эта история открывает много интересных особенностей. Как оказа-

лось, отвергнутые, слабые женщины, даже насильственно пострижен-

ные в монахини (Зоя), оказывались необходимыми, когда речь заходила

о легитимности посягавших на трон лиц. Очевидно, что с точки зрения

византийского монархического правосознания далеко не всякий имел

право вступить на престол. И Роман III Аргир, и Константин IX Моно-

мах при всем блеске их родов, не говоря уже о Пафлагоне и Калафате, не могли бы стать легитимными царями, если бы не слава Македонской

династии, простиравшейся над ними, и браки с царственной женой. Ис-

ключительно Зоя, а впоследствии Феодора являлись источником вла-