От Федора I Ласкариса до Константина XI Палеолога. Том V

Величко Алексей Михайлович

концов штурм удалось отбить, и турки отступили. Как рассказывали

очевидцы, в самый разгар боя на крепостных стенах появилась Богоро-

дица, внесшая невероятную радость в сердца защитников Константи-

нополя и страх в души османов. Ромеи, утомленные боем, прыгали от

радости, хлопали в ладоши и воспевали псалмы. Штурм захлебнулся, и вернувшиеся в лагерь турки под клятвой подтверждали

султану ре-

альность произошедшего события1.

Окончательно сорвал планы султана император, умудрившийся в

разгар осады организовать заговор в турецком тылу с целью посадить

султаном брата Мурада II Мустафу. И на следующий день после штур-

ма Мурад II получил известия о том, что за его спиной разгорелось

восстание. Султан срочно снялся с войском из лагеря и отправился

воевать с братом. К началу 1423 г. он одолел Мустафу и приказал за-

душить того тетивой от лука. Константинополь опять уцелел. Правда, другие отряды турок проникли на юг Пелопоннеса, разрушив обо-

ронительные сооружения византийцев на Коринфском перешейке, и

произвели страшный разгром Мореи2.

В 1423 г. пришлось решать судьбу Фессалоники, осаждаемой ту-

рецким полководцем Турханбеем. У Империи не осталось никаких

сил, чтобы помочь Фессалонике, и пришлось продать второй по вели-

чине город Византии венецианцам за 50 тыс. золотых монет. В это же

время в Эфес, где располагалась ставка султана Мурада II, прибыли с

просьбой подтвердить мир византийские послы. Подумав, осман со-

гласился заключить мирный договор, но на очень тяжелых условиях.

Кроме Константинополя, у Римской империи оставались всего лишь

ближайшие к Черному морю города: Деркос, Анхиал, Месемврия.

Из всей Фессалии Империи теперь принадлежала только крепость

Зейтун, да и то потому, что османы никак не могли ее захватить. Кро-

ме всего прочего, ежегодно император обязался выплачивать османам

1 Николь Д., Хэлдон Дж., Тернбулл С. Падение Константинополя. Последние

дни Византии. Полумесяц над Босфором. М., 2008. С. 155.

2 Норвич Джон. История Византии. С. 518.

334

Д

И Н А С Т И Я П А Л Е О Л О Г О В

300 тыс. аспров. Теперь уже не св. Мануил II, а его сын, венчанный еще

в 1421 г. императором, Иоанн VIII Палеолог, должен был решать эту

проблему. Чтобы покрыть эту сумму, Иоанн VIII Палеолог отправился

в Венецию, Милан, Рим и Венгрию, где продал последние фамильные

драгоценности и выслушал очередную лекцию о необходимости за-

ключить унию. По возвращении он застал своего царственного отца

совершенно больным1.

Наставляя сына и передавая ему свой опыт, василевс так говорил

об унии: «Сын мой, определенно и достоверно известно нам от самих

нечестивых, что их очень пугает, как бы мы не договорились и не объе-

динились с франками, ибо они думают, что если это произойдет, то им

будет причинено из-за нас большое зло христианами Запада. Так вот о

Соборе: пекись и хлопочи о нем, и особенно тогда, когда тебе необхо-

димо запугать нечестивых. Но не предпринимай ничего для того, что-

бы осуществить его, потому что я не вижу, чтобы наши были способны

найти какой-нибудь способ объединения, мира и единодушия, но они

стремятся тех обратить к тому, чтобы мы стали как прежде. А посколь-

ку это почти невозможно, боюсь, как бы не произошла еще худшая

схизма — и тогда мы раскрылись перед нечестивыми»2.

Незадолго перед смертью, в 1423 г., св. Мануил II Палеолог оста-

вил трон, принял монашеский постриг под именем Матфей, а 21 июля

1425 г. скончался в монастыре Пантократора. Его провожала в послед-

ний путь громадная толпа народа, безутешного в своем горе. По словам

современника, ни при одном предыдущем погребении императора не

сходилось столько людей3.

Его супруга, вдовствующая Римская императрица Елена Драгаш, в