От Федора I Ласкариса до Константина XI Палеолога. Том V
Шрифт:
города открыто провозгласили независимость императорской власти
от Римского епископа. Но Генрих, состоявший в дружбе с Филиппом
Красивым, не пожелал открытого разрыва, и в тот момент скандал уда-
лось замять1.
Но в 1314 г. произошел очередной конфликт интересов. После
смерти Генриха Люксембургского противоборствующими партиями
были
(1314—1348) и Фридрих Красивый. Папа выступил в поддержку Фри-
дриха Красивого, но тот потерпел поражение от соперника в битве под
Мюльдорфом в 1322 г., а победитель презрительно отверг все претен-
зии Римской курии. Он решил лишить власти папу, пребывающего в
Авиньоне, путем созыва Собора в Риме. Интересно, что многие ита-
льянцы откровенно приветствовали такое решение, видя в новом им-
ператоре посланца Божественного провидения.
Именно в период «Авиньонского пленения» возникли признаки
надвигающегося «Великого раскола» Римско-католической церкви.
Как ни странно, первыми против власти папы поднялись кардиналы
Западной церкви, попытавшиеся ограничить всевластие понтифика
и создать нечто вроде теократической «олигархической республики».
Они требовали передать им половину доходов папской казны и не на-
значать без их согласия новых кардиналов. Так некогда единая Рим-
ская курия раскололась изнутри на две части2.
Всевластие и откровенный софизм папских администраторов в
деле обоснования неограниченных полномочий главы Апостольского
престола вызвали негативную реакцию и со стороны светских власти-
телей. Им совершенно не хотелось признавать папу источником своей
власти, особенно если учесть, что на другом конце земли восседал пол-
новластный Византийский император, для которого такой проблемы
не существовало.
1 Гергей Е. История папства. С. 159, 160.
2 Пападакис Аристидис. Христианский Восток и возвышение папства. Цер-
ковь в 1071—1453 годах. С. 529.
343
И
Кроме того, специалистам была известна древняя практика, когда
окончательную точку в спорах ставил не понтифик, а Вселенский Со-
бор и император, утверждавший его определения. И вскоре француз-
ские юристы с присущим им темпераментом доказывали, что папа не
является главой Церкви, которая соборно должна решать все важные
вопросы. Признавалось также, что папа может быть предан анафеме, как и любой другой смертный. Такой прецедент вскоре был создан: Французский король Филипп Красивый созвал Собор, анафематство-
вавший уже почившего в Бозе к тому времени папу Бонифация VIII.
Дальше — больше. В своем «Dialogus» философ Уильям Оккам не
только отверг светскую власть папского престола, но и подверг сомне-
нию действительность основания папского примата Христом. Мар-
силий Падуанский и Иоанн де Жандон также категорично отрицали
божественное происхождение папского примата и сильно сомневались
в том, что понтифик является преемником апостола Петра, поскольку
его пребывание в Риме недоказуемо на основании Священного Писа-
ния. Более того, в своих исследованиях они совершенно подчиняли
Церковь светской власти, лишая ее всякой самостоятельности1.
Свою лепту в развенчание всемогущества Рима внес и известный
Данте Алигьери, написавший в 1313 г. сочинение «Монархия». Без
особого почтения к особе понтификов он без большого труда опроверг
«Константинов дар» простыми, но оттого не менее убедительными
рассуждениями. Даже не оспаривая факт передачи папе Сильвестру
(314—335) в собственность Рима и Италии со стороны императора св.
Константина Равноапостольного, Данте утверждал: «Константин не
мог отчуждать права и владения Империи, а Церковь принимать их.
Никому не дозволено, основываясь на вверенной ему должности, де-