От Федора I Ласкариса до Константина XI Палеолога. Том V

Величко Алексей Михайлович

царского священника без согласования с самим василевсом.

Он вполне обоснованно посчитал свои права нарушенными и от-

крыто обвинил в этом Арсения, допустившего, что его хартофилакс по-

зволяет себе нанести оскорбление царскому сану: «Отлучив царского

священника, патриарх хотел оскорбить царя!» Находясь в Фессалии, василевс отправил приказ севастократору Торникию, эпарху Констан-

тинополя, разрушить дома хартофилакса, а заодно и великого эконома

Восточной церкви Феодора Ксифилина в наказание за совершенный

проступок.

Но их защитил патриарх Арсений, ударивший посохом

руку севастократора, когда тот пришел выполнить приказ: «Зачем вы

нападаете на наши глаза, руки и уши и ищете одни ослепить, другие от-

сечь?» Архиерей открыто заявил, что священники, посвятившие себя

Богу, не подлежат мирскому суду, а потому неподсудны царю (!).

Это уже было проявлением открытого неповиновения императору

и попранием древних канонов, позволявших царской власти прини-

мать к своему суду дела и светских, и духовных лиц. Ведь все помнили, что «царская власть может делать все: она может назначать граждан-

ского судью, чтобы судить епископа или другое посвященное лицо, привлекаемое к суду. Эта же власть может, по законному усмотрению, церковный суд заменять светским»1.

Чтобы хоть как-то разрешить конфликт, севастократор предложил

Векку и Феодору Ксифилину (великому эконому) добровольно явить-

ся в Фессалоники к царю для суда. В противном случае, объяснял он, пострадают и они, и патриарх2. На этот раз инцидент удалось погасить, однако ситуация вскоре вновь осложнилась.

По возвращении в том же году в столицу — а царь воевал с де-

спотом Эпира и болгарами, — василевс отправился в храм Святой

Софии, чтобы вознести благодарственные молитвы Богу, но был

встречен патриархом Арсением, сделавшим ему строгий выговор.

Столичный архиерей напомнил императору, что уже неоднократно

запрещал ему (!) вести войны с христианами, тем более с деспотом

Эпира Михаилом: «Не так ли и ты своим именем назнаменован

Христу, как и он — слуга Христов? За кого, говорил я тебе тогда, должно нам возносить молитвы Богу и о ком беседовать с Богом, как о врагах непримиримых?»

1 Лебедев А.П. Исторические очерки состояния Византийско-Восточной

Церкви от конца XI до середины XV века. СПб., 1998. С. 88.

2 Пахимер Георгий. История о Михаиле и Андронике Палеологах. Книга 3, глава 24. С. 145, 146.

112

Д И Н А С Т И Я П А Л Е О Л О Г О В

Мотивацию Арсения невозможно принять, равно как и его ар-

гументацию —

такое ощущение, что Эпирский деспотат и Болгария

никогда не выступали врагами Никейской, а затем Византийской

империи. Кроме того, этой отповедью столичный архиерей открыто

дал понять Палеологу и всему обществу, что не считает Михаила VIII равным себе, не говоря уже о признании за ним истинного император-

ского достоинства. В каких еще случаях патриарх мог позволить себе

управлять не только церковными, но и государственными делами при

«живом» царе? Император смиренно воспринял слова патриарха, за-

метив лишь, что этой войной он приобрел желанный мир. Но архиерей

не принял объяснений1.

Эта история переполнила чашу терпения царя. Не получив долго-

жданного прощения, император стал употреблять все меры, чтобы ли-

шить архиерея патриаршей кафедры. Однако и теперь он не утрачивал

надежды разрешить дело миром, не доводя ситуацию до открытого

конфликта. Михаил VIII Палеолог часто собирал у себя во дворце епи-

скопов и вел с ними пространные речи, объясняя, почему церковное

отлучение негативно сказывается на делах Империи.

«Положение дел в Римском государстве, — говорил им царь, — тре-

бует большой свободы, а я ее не имею, вынужденно несу наложенные

патриархом путы наказания. Если допущенный мной проступок не

подлежит исцелению, может быть, патриарху следует взять в свои

руки и управление государством? Я просил у него прощения с искрен-

ним раскаянием и настойчиво хотел от него врачества, но он отказал

и вместо раскаяния возбудил отчаяние. Тут можно подозревать одну

насмешку над царским саном. Мне кажется, патриарх хочет, чтобы

я за свой поступок оставил престол и возвратился к частной жизни.

Но кому он предлагает передать царство — для меня вопрос. Какие

отсюда произойдут следствия для государства — это само собой оче-

видно. Я не сомневаюсь в духовной мудрости патриарха, какая видна

в других его распоряжениях, но в этом деле никак не могу одобрить

его. Где, у какого народа произошло когда-нибудь подобное явление?

Какой пример показывает, что иерарх может безнаказанно делать это

и у нас? Верность большей части подданных окоченела на маске —

как скоро царь унижен, они необходимо становятся дерзки. Разве не

Церковью определено покаяние? Разве не на божественных законах

основано оно? Разве не врачуете вы многих? А если у вас не стало по-

1 Пахимер Георгий. История о Михаиле и Андронике Палеологах. Книга 3, глава 26. С. 154.

113