От конфронтации в советско-американских отношениях к ядерному разоружению (1972–1991 гг.): история и политика
Шрифт:
Вместе с тем, П. П. Черкасов в своей работе отстаивает точку зрения, что модификация советских устаревших комплексов была предлогом, и в декабре 1976 г. ракетные системы СС-20 были развернуты, а в феврале 1977 г. – поставлены на боевое дежурство в европейской части СССР. Всего было развернуто около 300 ракет подобного класса, каждая из которых была оснащена тремя боевыми разделяющимися головными частями индивидуального наведения. Это позволяло СССР в считанные минуты уничтожить военную инфраструктуру НАТО в Западной Европе – центры управления, командные пункты, и особенно, порты, что в случае войны делало невозможным высадку американских войск в Западной Европе. Одновременно СССР модифицировал размещенные в Центральной Европе силы общего назначения, в частности – тяжёлый бомбардировщик Ту-22 М до стратегического уровня [194] .
194
См.: Черкасов П.П. ИМЭМО. Портрет на фоне эпохи. М.: Издательство «Весь Мир», 2004. С. 458.
Как следствие данные действия СССР в ходе «холодной войны», по мнению П.П. Черкасова, вызвали негативную реакцию стран НАТО.
Историография проблемы свидетельствует, что в политических и академических кругах государств-участников НАТО принято считать, что решение альянса в 1979 г. о размещении в Западной Европе крылатых ракет «Томагавк» и баллистических ракет «Першинг-2» было разработано и принято по просьбе западноевропейских союзников США. Однако в действительности инициатива размещения в Западной Европе американских ядерных ракет средней дальности исходила от США. С начала 1970-х гг., то есть задолго до принятия Советским Союзом на вооружение ракет СС-20, в американских политических и военных кругах стали прорабатывать соответствующие планы, тогда же начались работы по созданию ракет «Першинг-2» и крылатых ракет большой дальности. В США было принято и решение о начале производства ракет. Но, исходя из политических соображений, американская администрация была заинтересована в том, чтобы оформить решение о размещении ракет как решение НАТО и сделать его таким образом обязательным для правительств западноевропейских государств-участников военной организаций НАТО и относительно более приемлемым для общественности западноевропейских стран. Правительство М. Тэтчер оказало активную поддержку администрации Дж. Картера в подготовке и принятии решения НАТО в 1979 г. Такие действия Великобритании были не столько результатом давления со стороны США, сколько продолжением традиционного курса Лондона на ассоциирование с военными приготовлениями Вашингтона, следствием заинтересованности правительства М. Тэтчер в размещении в Западной Европе американских ядерных ракет средней дальности, отражением изменений в стратегическом мышлении стоявшей за ним части британского правящего класса [196] .
195
См.: Степанова О.Л. «Холодная война»: историческая ретроспектива. М.: Международные отношения, 1982. 191 с.; Черкасов П.П. ИМЭМО. Портрет на фоне эпохи. М.: Издательство «Весь Мир», 2004. С. 457; Каменский Г.Е. Венские переговоры. М.: Наука, 1985. 89 с.
196
См.: Спасский Н.Н. Позиция Великобритании по вопросам ракетно-ядерных вооружений (1979–1983 гг.): автореф. дис. … канд. истор. наук. М.: ГИМЭО, 1986. С. 20.
Как отмечают исследователи Н. Н. Спасский и А. В. Кудинов, в отличие от декларативных заявлений, «Двойное решение» представляло программный документ, принятие которого ознаменовало переход к новому этапу в политике НАТО и в развитии ее структуры, в подходе США, Великобритании и других государств-участников к переговорам по контролю над ядерными вооружениями и к их пропагандистскому обеспечению. «Двойное решение» оказало значительное воздействие на формирование позиций США и Великобритании по вопросам ограничения ядерных вооружений средней дальности в Европе. Закономерно, что в результате переговоры зашли в тупик [197] . В июне 1979 г. в СССР начата разработка боевого железнодорожного ракетного комплекса с ракетой РС-22Б с разделяющейся головной частью.
197
См.: Спасский Н.Н. Позиция Великобритании по вопросам ракетно-ядерных вооружений (1979–1983 гг.): автореф. дис. … канд. истор. наук. М.: ГИМЭО, 1986. С. 15–16; Кудинов А.В. Создание и развитие системы эксплуатации в РВСН: исторический анализ (1946–1985): дис…. канд. истор. наук. М., 1997. С. 67–68.
Вместе с тем результаты исследования архивного и другого материала проблемы свидетельствуют, что существенную роль при рассмотрении европейского ядерного баланса и анализе военно-политических последствий развертывания в Западной Европе американских ядерных ракет средней дальности сыграли публикации Советского комитета за европейскую безопасность и сотрудничество, а так же Научного совета по исследованию проблем мира и разоружения [198] . Правильному пониманию действительных причин срыва переговоров 1979 г. об ограничении ядерных вооружений в Европе помогла статья Ю. А. Квицинского, возглавлявшего делегацию СССР [199] .
198
Как устранить угрозу Европе. М.: Прогресс. 1983; Канун декабря: Европа перед выбором. М.: Прогресс, 1983; Угроза Европе. М.: Прогресс, 1981.
199
См.: Квицинский Ю. Женева: как это было // Московские новости. 1984. 11 января.
Серьезному исследованию подвергаются вопросы обеспечения европейской безопасности, ограничения ядерных вооружений в Европе, отношений внутри НАТО и ее военной стратегии в работах Г. А. Воронцова, В. Ф. Давыдова, Ю. П. Давыдова, А. Е. Ефремова, Ю. Н. Рахманинова, Г. В. Уранова, А. И. Уткина, В. С. Шеина. С точки зрения выбора верного подхода к постановке исследуемых вопросов при изучении ядерной стратегии и военного строительства важны работы советских ученых, в которых обстоятельно рассматриваются современные военные концепции американского руководства, тенденции развития военно-промышленного комплекса США, отношение Вашингтона к ограничению ядерных вооружений. В их числе представляется необходимым выделить исследования А. Г. Арбатова, Р. Г. Богданова, А. Каренина, М. А. Мильштейна, А. Д. Никонова, Б. Д. Пядьшева, Л. С. Семейко, Г. А. Трофименко. А также публикации таких
Глава СССР Л. И. Брежнев в отличие от Н. С. Хрущёва не питал склонности ни к рискованным авантюрам за пределами чётко очерченной советской сферы влияния, ни к экстравагантным «мирным» акциям. Поэтому историография проблемы советско-американских отношений свидетельствует о том, что 1970-е гг. прошли под знаком так называемой «разрядки международной напряженности», проявлениями которой стали Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (Хельсинки) и совместный советско-американский полёт в космос (программа «Союз-Аполлон»). Тогда же были подписаны договоры по ограничению стратегических вооружений [200] .
200
См.: Каширина Т.В. Советско-американские отношения в области разоружения: политико-правовые основы в 1969–1980 годах. М.:ВГНА Минфина РФ, 2010. 230 с.
Во многом это определялось экономическими причинами, так как СССР уже тогда начал испытывать всё более острую зависимость от закупок потребительских товаров и продовольствия (для которых требовались валютные кредиты), Запад же в годы нефтяного кризиса, вызванного арабо-израильским противостоянием, был крайне заинтересован в советской нефти. В военном отношении базой «разрядки» стал сложившийся к тому времени ракетно-ядерный паритет блоков.
Потребовалось семь лет напряженных усилий дипломатов и военных экспертов двух стран, прежде чем Л. И. Брежнев и Дж. Картер подписали 18 июня 1979 г. в Вене договор об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-2), который так и не был ратифицирован Конгрессом США [201] .
201
См.: Черкасов П.П. ИМЭМО. Портрет на фоне эпохи. М.: Издательство «Весь Мир», 2004. С. 457; Степанова О.Л. «Холодная война»: историческая ретроспектива. М.: Международные отношения, 1982. 191 с.; Каменский Г.Е. Венские переговоры. М.: Наука, 1985. 89 с.; Каширина Т.В. Проблемы ратификации Договора об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-2) 1979 года и советско-американские отношения конца1970-х- нач. 1980-х гг. //Экономика. Налоги. Право. 2011. № 5. С. 122–130. Договором предусматривалось ограничение СНВ с 1 января 1981 г. уровнем, не превышающим 2 250 единиц. Число носителей, оснащенных разделяющимися головными частями индивидуального наведения, ограничивалось пределом 1 320 единиц. Из них на долю РВСН отводилось 820 ПУ межконтинентальных баллистических ракет с разделяющимися головными частями индивидуального наведения (Прим. – авт.).
Историография проблемы свидетельствует, что в Соединенных Штатах Америки заключение венских соглашений означало вступление в новый, небывало острый этап внутренней борьбы вокруг политики Вашингтона в области стратегических вооружений и внешнеполитического курса США в целом. Большая часть американской общественности, реалистически мыслящие представители правящих кругов США (как и стран Западной Европы и Японии) выступили в пользу ратификации Договора ОСВ-2 и продолжения переговоров по ограничению стратегической гонки. Но и противники новых соглашений активизировали свои усилия в целях сорвать ратификацию Договора сенатом (для чего достаточно было 34 голосов против – одна треть членов сената плюс один) или «пристегнуть» к нему поправки, нарушающие сбалансированный характер ОСВ-2. Центральной ареной бурных дебатов вокруг вопроса о ратификации Договора ОСВ-2 стали слушания сенатской комиссии по международным отношениям, продолжавшиеся летом и осенью 1979 г., а затем и общесенатская дискуссия. За пределами Капитолия напряженная борьба сторонников и противников венского договора развернулась в американской прессе, охватила многочисленные общественные организации, широкие политические круги [202] .
202
См.: Арбатов Г.А. Затянувшееся выздоровление (1953–1985 гг.). Свидетельство современника. М.: Политиздат, 1991, С.267.
Нападки оппозиции на новый договор об ОСВ строились по нескольким направлениям. Прежде всего утверждалось, что в советско-американских соглашениях якобы предоставляются «односторонние преимущества» СССР, в частности по межконтинентальным баллистическим ракетам тяжелого типа, и что они позволяют будто бы Советскому Союзу приобрести в начале 1980-х гг. потенциал «обезоруживающего удара» по американским межконтинентальным ракетам наземного базирования. Между тем – и на это указывали защитники ОСВ-2, конкретные условия соглашения отражают объективные особенности ракетно-ядерных арсеналов двух держав. Причем эти особенности в новом договоре тщательно уравновешены в соответствии с принципом равенства и одинаковой безопасности сторон. В 1960-1970-е гг. США сознательно сделали выбор в пользу поддержания обширных ракетных сил морского базирования и большого флота тяжелых бомбардировщиков, сделали акцент на развертывании разделяющихся головных частей на большинстве ракет подводных лодок, наметили оснащение дальней авиации крылатыми ракетами. Даже с точки зрения элементарной логики, вполне естественно, что в равных для обеих держав лимитах на стратегические носители и пусковые установки ракет с разделяющимися головными частями диспропорции в пользу одной стороны в каких-то компонентах ядерных сил должны компенсироваться диспропорциями в других аспектах, благоприятствующих противоположной стороне.
Касаемо заявлений о перспективе роста уязвимости американских наземных межконтинентальных баллистических ракет, искусственное выделение лишь одного элемента стратегической триады США из общей картины военного баланса было совершенно неоправданным. Поскольку на ракетах шахтного базирования США было сосредоточено только 26 % ядерных боеголовок в их стратегическом арсенале, то даже самые пессимистические подсчеты роста уязвимости межконтинентальных баллистических ракет не позволяли говорить об уязвимости подавляющей части их ракетно-ядерного потенциала.