От маминой звездочки в государственные преступницы

Марфа В.

«Ну что же, мне надо быть теперь предельно осторожной», - иногда думала София, смотря на свою жизнь, - «Если вдруг полиция заберет за что-то – уже не выйду, это точно».

За эти годы девушка научилась осторожности и уже не совершала таких глупых поступков, что могла совершить пять лет назад.

«Да, Соня образца 1885 года и нынешняя Евдокия Семеновна – совершенно разные люди. И это хорошо», - подумала девушка.

В один из дней София решила сходить к ясновидящей Ефимии. Собрав гостинцы, девушка пошла в заброшенный дом возле института.

– Здравствуйте, Ефимия Родионовна, - сказала она, - Будьте так добры, расскажите мне, что будет дальше.

–

А то вы сами не знаете, - вздохнула ясновидящая.

«Наверное, замотали ее уже посетители, вот и не хочет говорить», - подумала София и сказала:

– Ну хотя бы приблизительно, что будет лет так через десять? Я своих детей увижу?

– Нет, снова побыть их матерью уже не придется. Через десять лет я не вижу ничего, все темным-темно.

«Снова, что ли, не хочет ничего говорить», - решила София и добавила:

– Ну хотя бы скажите, я ведь не в крепости от чахотки помру?

Ясновидящая, как показалось Софии, даже рассмеялась краем губ:

– Нет, не от чахотки, это совершенно точно. Я вижу солдат и кирпичную стену.

София слегка побледнела, потом пришла в себя и задала еще один вопрос:

– А я увижу то самое новое будущее?

– Нет. Дети увидят. И могу сказать с уверенностью, второй дочери оно явно не понравится.

«Вот дура, а я - то не подумала, отдала ребенка на воспитание мадам Елизавете. Но откуда же я знала, что она малютку себе оставит, а не в хорошие руки отдаст», - подумала София.

– Большое вам спасибо, Ефимия Родионовна, - сказала София и пошла обратно на квартиру.

«Военно-полевой суд, значит. Меньше, чем через десять лет…» - подумала девушка, - «Значит, все задуманное удастся и можно не волноваться – все точно будет хорошо».

В одну из ночей София никак не могла заснуть. После рабочего дня девушка легла на кровать, немного поспала и вдруг проснулась. Сон прошел. София посмотрела на часы – всего лишь десять вечера. В принципе, можно было сходить в дортуар, посмотреть, спят ли воспитанницы и, если что, попугать их приходом классной дамы, но девушка решила этого не делать – пусть живут как хотят.

«Конечно, лучше всего мне жилось в отдельной комнате. Анютка думала, что хуже мне делает, а мне только лучше было. Живи как хочешь, никто не мешает», - подумала София.

Вдруг девушка начала вспоминать недавний поход к ясновидящей. Софию снова начало слегка потряхивать, но не от страха, а от того, что она начала осознавать: то, что они запланировали – сбудется.

«Неужели и правда повезет? Так же, как и с Александром с двумя палочками после имени? Все задуманное сбудется?» - думала София. Незаметно для себя девушка заснула.

София даже не сразу поняла, что ей снится сон. Даже не сон, а обрывки сна – жандармы ее выводят из Смольного, снова черная карета, так знакомая девушке, она обнимает Александра в тюремном дворике.

Вдруг София проснулась.

«Еще один полувещий сон, примерно как с рождением Софьюшки-младшей в Бутырке», - подумала София, - «А, может быть, просто кошмар приснился, хотя слишком много совпадений: и предсказание Ефимии Родионовны, и сон этот… Ладно, будь что будет, сама же на этот путь ступила и менять ничего не хочу».

Девушка встала с кровати, зажгла свечу и села за стол.

«Что называется, пусть Эми, если ей так хочется, шпионит в пользу Германии, а я не могу так. Не готова Родину свою предавать, не тому меня мама учила. И тятенька тоже не тому учил», - подумала София, - «А я очень надеюсь, что то, что мы с Сашенькой решили осуществить, принесет свои плоды и это будет не напрасным».

Сентябрь подходил к своему завершению. Жизнь Софии была тихой и мирной. Девушка

спокойно работала в Смольном, по выходным проводила собрания кружка, а после отказалась от этой идеи – единомышленников было найти сложно и дело это было опасным, поэтому София с Александром решили, что они все смогут сделать вдвоем. Было запланировано постепенно изготавливать нитроглицерин в подпольной лаборатории, изучать, когда в Москве будет тот самый Александр с тремя палочками после имени. После длительного и бурного обсуждения было принято решение, что в столицу в этот раз они не поедут, это опасно. Тем более, что прошла информация, что Император, возможно, будет в Москве весной. София не до конца была уверена в подлинности этой информации, но не могла отказываться от этой идеи. На крайний случай было решено поехать потом в столицу, что было бы весьма опасным – Александр на нелегальном положении, София тоже не была уверена в том, что ее не заберут в ссылку, да даже если бы и не забрали, все равно, внимание полиции она бы к себе привлекла. Да и столичные жандармы были куда более активны, нежели их московские коллеги.

Временами София вспоминала Эмилиану, девушке было интересно знать, где она и что с ней происходит. София догадывалась, что практически наверняка она тоже умерла по документам, поэтому не знала, как можно ее искать, даже если очень захотелось бы.

Еще девушка периодически скучала по своим детям, Юлии и Федору. Но София боялась пойти к Бирюковым, кто знает, а вдруг бы они известили полицию о том, что София жива, да и девушка не была уверена в том, что смогла бы оставить своих детей, вдруг материнский инстинкт бы резко взял верх, и она осталась бы с ними. София понимала, что для нее сейчас приоритетнее другое, то, что они готовят с Александром, как бы ни хотелось заняться первыми двумя детьми. Судьба третьего ребенка, дочери, которую она зачем-то, думая, что умирает, назвала Софией Львовной, мало интересовала девушку. София знала, что ее дочь в надежных руках, будет накормлена и одета, а остальное мало интересовало девушку. Периодически проскальзывала мысль, что практически наверняка к этому ребенку будут относиться так же хорошо, как и к Алене-Пустозвончику, что еще более убеждало девушку в том, что она поступила совершенно правильно и убедило девушку в том, что не стоит даже случайно и изредка думать о том, как бы увидеть этого ребенка. Гораздо больше София переживала по поводу четвертого ребенка, третьей дочери, которая младенцем погибла за границей. Иногда девушка думала, что если бы так не произошло, она бы поселилась в особняк Емельяновых с дочерью, воспитывала бы ее, жила бы с Александром семьей.

За сентябрь произошло два события, которые и обрадовали девушку, и напугали.

На второй неделе сентября София, вдруг вспомнив прежние привычки, решила покурить. Девушка открыла окно и высунулась в него. Дверь же она забыла закрыть. Мария Гуляева в этот момент вошла в комнату Софии, женщина хотела ее известить, что график дежурства слегка изменяется по ряду обстоятельств. София, увидев, что в комнату входит Мария, быстро завела руку с сигаретой за спину, чем напомнила женщине ситуацию приблизительно трехлетней давности.

– Софья, - с изумлением выдохнула Мария, - Живая.

Вдруг поняв всю странность ситуации, Мария добавила:

– Когда куришь, дверь хотя бы запирай, а если бы не я зашла?

София не знала, как реагировать, потому что боялась, что это известие станет достоянием широкой общественности.

– Мадам, вы ошиблись, меня зовут Евдокия, - сказала девушка.

– Да не скажу я никогда никому, что это ты, - ответила Мария, - Соня, рассказывай, что произошло с того момента, как тебя с выпускного жандармы забрали.