От маминой звездочки в государственные преступницы
Шрифт:
Уже в Москве жандармы вывели Софию из вагона, посадили в заранее приготовленную карету, как будто ждали важную персону, довезли до самого дома опекуна и сдали с рук на руки Георгию Сергеевичу. Бирюковы, похоже, были в курсе всех событий, поэтому ни о чем не спрашивали девушку и ничего ей не говорили, дав возможность маленько прийти в себя.
Сказать, что София была в совершенном шоке от всего происходящего – значит, ничего не сказать. Первое время девушка практически ни с кем ни о чем не разговаривала и даже не было сил плакать. Через некоторое время София все-таки смогла от души прореветься,
«Как мне дальше жить?» - думала София, сидя в своем уголке в мезонине, - «Нельзя сидеть на шее у Бирюковых, надо искать работу. А кто меня сейчас возьмет без образования, политически неблагонадежную и в положении? Правильно, никто. Ладно, подожду немного, если никаких идей в голову не придет, попрошу Георгия Сергеевича устроить куда-нибудь на работу»
Спустя некоторое время все-таки произошло то, чего так боялась София: Георгий Сергеевич спросил ее, что же случилось на самом деле. Девушка честно рассказала все, как было, начиная с черной кареты за окном, которую она случайно увидела, сидя в классе и недоумевала, за кем она приехала, и заканчивая приездом в Москву.
– Соня, самое главное, ты не волнуйся, - сказал ей Георгий Сергеевич, - Все будет хорошо. Постарайся забыть все, что произошло. В мае спокойно родишь ребенка, а ближе к осени съездим в какую-нибудь школу, наверное, в селе, подальше отсюда, я договорюсь, чтобы у тебя приняли экзамены и выдали документ об образовании. А потом устроишься работать учительницей, или кем ты там хотела быть, я уж не помню.
Можно сказать, что у Софии с плеч упала гора. Она долго благодарила своего опекуна, а потом поняла, что можно быть спокойной, все обязательно будет хорошо.
Однако все было не так, как думала София. Буквально к вечеру этого же дня из института в дом Бирюковых приехала одна из пепиньерок и просила передать слова начальницы института о том, что в институт уже приезжала полиция, настойчиво попросила принять девушку для учебы обратно, чтобы она не поддалась тлетворному влиянию в гимназии или вечерней школе, поэтому, если опекун не слишком против, то он может привозить свою подопечную обратно на учебу.
Однако Георгий Сергеевич знал, что София в положении, поэтому решил поехать с девушкой в институт вместе, чтобы переговорить с начальницей.
– Мадам, - начал мужчина, - Я не против, чтобы София училась в институте, я только за, но вот только моя подопечная в положении. Возможно ли, чтобы она в положении обучалась в этих стенах?
Сначала начальница удивилась, а потом, вспомнив визит полиции, сказала:
– Пусть учится.
Вернувшись к Софии, Георгий Сергеевич сказал:
– Все, Соня, тебя готовы взять обратно, насколько я понимаю, тебе подкорректируют учебный план, чтобы ты могла не ходить на танцы, так что веди себя прилично и учись хорошо.
Огорченная девушка пошла в дортуар. София была рада видеть подруг, однако, ей было очень горько от того, что она снова в этих стенах, а не в доме опекуна, только, на этот раз, еще и полиция не на ее стороне, они ее отправили сюда учиться, а переубедить полицию было бы в разы сложнее, нежели Георгия Сергеевича.
Не сказать, что девушка была счастлива от мысли, что
«Да, как ты ни крути, права была Мария Емельянова, пепиньерка бывшая и революционерка, когда говорила, что нам ни в коем случае нельзя покидать институт, будь то увольнение или отчисление. Тогда ее слова про то, что мне грозит поселение, я не восприняла всерьез. Интересно, а где она сейчас сама?» - подумала София.
В понедельник с утра девушка с новыми мыслями и надеждами приступила к учебе.
========== У Бирюковых ==========
Прошло несколько дней учебы. София не знала, что в Москву приехала сестра Марии Емельяновой – Анастасия Михайловна Емельянова, Великая княжна, поэтому немало удивилась, когда ее сняли с одного из уроков и вызвали в музыкальный класс на разговор.
Во время этого разговора какая-то незнакомая женщина подробно расспрашивала Софию о событиях, произошедших в Петербурге. Девушка, не зная, с кем разговаривает и понимая, что трепать языком нельзя, была максимально осторожна и просто сказала, что в столице она отдыхала на каникулах, да, проходила не раз и не два по той улице, где была явка преступников, но все исключительно потому, что на этой улице был магазин, где торговали очень вкусными и довольно дешевыми пирожками.
«Вот бы тех пирожков сейчас», - задумчиво подумала София, - «И селедочки… А не этой каши, которую мы каждый день едим».
Вдруг услышав, что она разговаривала с Великой княжной и что они сейчас же поедут в полицейский участок, София немало удивилась, а потом решила, что судьба все-таки услышала ее просьбы и прислала такой подарок.
Приехав к полицейскому участку, София услышала, что это – редкий шанс, который ей выпал, что теперь ей нужно забыть все места, куда ее могут пригласить сослуживцы отца и вообще, о прежней жизни надо забыть, иначе десятилетняя каторга ей гарантирована, а ребенок останется без матери. София слушала Асю, кивала головой, соглашалась с каждым ее словом и решила, что больше никуда ни на какие явки не пойдет.
Внимательно выслушав Асю, София задумалась. В голове девушки в этот момент было много мыслей: и страх за свое будущее, оставить ребенка без матери, и беспокойство о том, как бы Ася не узнала о переписке с Алексеем и то, что она ему наобещала, вроде всяческой помощи и содействию в его делах, в общем, девушка не понимала, что ей дальше делать.
“Подожду недельку, две, пусть в голове и душе все уляжется, а там видно будет, как правильно поступать. Вот только как я с Алексеем теперь буду общаться, с ним же так интересно…” - подумала она.