От маминой звездочки в государственные преступницы
Шрифт:
27 мая София и Алексей пошли на кладбище. Заходить решили не через ворота, а перебравшись через забор, чтобы сторож случайно не заметил Алексея. София быстро провела своего избранника к могиле отца и сказала:
– Вот, это могила моего любимого тятеньки.
Алексей некоторое время постоял молча.
– Да, Лев Пантелеймонович, спасибо вам за то, что смогли вырастить такую хорошую дочь. Это достойная смена вам. Надеюсь, мы сможем завершить то, что хотели окончить вы.
Постояв некоторое время на кладбище, София и
Каждый думал о своем. София о том, что ее судьба сложилась так странно. После смерти матери все пошли криво-косо. Со временем поменялись взгляды, София в начале своего 17-летия и в конце 17-летия – два разных человека. Алексей думал о том, что как хорошо, что на его жизненном пути встретилась София. И даже если им суждено прожить вместе не больше года, этот год он будет помнить вечно.
Так незаметно прошла дорога до дома. Молодые люди попрощались и разошлись по домам.
София вернулась домой в расстроенных чувствах. Она снова плакала на кладбище. Девушке было обидно, что чудом оставшийся в живых отец снова ушел от нее.
«Проклятая система… Отняли у меня моего тятеньку. Да, мама болела, да, Ваня трагически погиб, от несчастного случая никто не застрахован, но папа…. Ему еще жить и жить было. Никогда это не забудется», - думала София.
Девушка вошла в дом и хотела как можно быстрее подняться наверх, чтобы никто не заметил ее состояния. Но ей это не удалось, внизу была Мария Викторовна.
– Сонечка, а что ты такая грустная?
– На кладбище ходила, вот и поплакала немного.
– Вижу я это немного. Все глаза растерла. Соня, это жизнь, ничего не поделаешь, надо жить дальше.
– Да, я все понимаю. Не волнуйтесь, я уже успокоилась.
Остаток вечера прошел спокойно. София вышивала для Юленьки платок на случай, если она будет расти без матери, у нее была какая-то о ней память. Такой памяти уже накопилось немало: пара полотенец, несколько платков, скатерть. Смотря на эти вещи, трудно было подумать, что София не слишком любила рукоделие. Бирюковы же смотрели на это занятие и даже не догадывались, чем именно было вызвано такое стремление вышивать.
И вот на дворе уже первое июня – быстро, однако, летит время. И, как обычно, София идет в гости к Алексею.
Тема для разговора и обсуждения в этот день весьма необычная: свадьба одной из подруг Софии, которая произошла 17 мая и на которую девушка не смогла прийти, так как только-только родила свою дочь и была не в состоянии где-то разгуливать.
– Ну вот, Настена теперь жена. Если честно, я ей слегка завидую. Сочеталась законным браком и будет жить счастливо с любимым мужем.
– Соня, зависть – не самое хорошее чувство. Да и к чему оно? Ты уже дважды была невестой, еще раз хочется? – пошутил Алексей.
– Да нет, хочется нормальной, крепкой семьи, отношений, которые были бы узаконены перед Богом.
– Понимаю. Но такой возможности нет, мы уже это как-то
– Да, такой возможности нет. Но, все-таки, мы во грехе живем, это не очень правильно.
– Во грехе мы пока не живем, ты же сама говоришь, что до окончания учебы – ничего этакого, институтка с двумя детьми – это нонсенс.
– Да, я это говорила. Знал бы ты, как мне хочется жить с тобой под одной крышей! Но, кстати, и для нашего дела несколько детей будет тормозящим фактором. Так что надо немного подождать.
– Ох, Соня, подождать то можно, но знаешь ли ты, что будет завтра?
– Нет.
– И я не знаю. Никому это, кроме Бога, не известно. Поэтому надо ценить каждый момент, проведенный вместе. Скоро в деревню поедем, поживем там как муж с женой.
– Да, ценить надо каждый момент, - сказала София и прижалась ближе к любимому, - Надеюсь, мы будем вместе навсегда.
На дворе второе июня. София сидела у себя в мезонине и вышивала. На этот раз у нее в работе было полотенце с гвоздиками. Девушка закончила листики, осмотрела работу и решила закончить ее чуть позже. Тем более, наверх поднималась Мария Викторовна.
– Сонечка, ты ведь знаешь, что совсем скоро у выпускного класса в институте бал? Так вот, мы с Георгием Сергеевичем считаем, что тебе надо туда пойти.
– Зачем? – удивилась София, - Я ведь до сентября отсутствую как бы по болезни.
– Неправильно сидеть дома в четырех стенах, надо хоть иногда и в свет выходить. Надо с кавалерами знакомиться, уже возраст самый подходящий. А где это сделать, как не на балу в институте?
– Мария Викторовна, скажу честно, я бы с большей радостью дома с Юленькой посидела. Не хочется мне идти куда-то.
– И я про это говорю, дома засиделась, совсем одичала, нигде не бываешь, разве что по улицам слоняешься. У тебя же платье есть? Примерь его.
София достала то самое платье, которое шила перед первым балом в Смольном. Мария Викторовна посмотрела на него и сказала:
– Ты точно шила это платье? И как тебе в таком позволили идти?
– Да, я шила именно это платье. А что такого, серое с черным, вполне нормальные цвета. Была в расстройстве от гибели отца, вот и сшила такое.
– Цвета нормальные, но не сильно праздничные. Ну ничего не поделать, иди в нем.
Мария Викторовна ушла, а София загрустила. Снова ей идти в этот ненавистный институт. И, самое главное, не скажешь Марии Викторовне, что у нее уже есть кавалер, а другого ей не надо.
Бал прошел не хорошо и не плохо. София больше стояла у стены, танцевать девушке было довольно тяжело, да и не было желания. С Сергеем тоже разговаривать было не о чем. После бала Сергей проводил Софию до дома Бирюковых. Естественно, это не осталось незамеченным хозяевами, которые буквально засыпали девицу вопросами, кто этот молодой человек, откуда София его знает, что о нем думает и так далее. Девушка весьма неохотно отвечала на все эти вопросы, так как к Сергею была практически равнодушна. По окончании беседы, София поднялась наверх, к дочери.