От утра до вечности
Шрифт:
«Из центра? Интересное предложение. Какую книжку ни открой, там говорят заполнять по секторам».
– Да, надо попробовать… – задумчиво ответила Саарите, задавшись вопросом, почему сама до такого варианта не дошла, но очень быстро стало интересно другое: – А вы откуда знаете? – Ведь мало кто специализировался на магии призыва, так что и информация по ней почти не уходила дальше узких кругов.
– Пересекался с призывателями, вот и запомнил кое-что из разговоров.
«С кем и когда? Хотела бы я тоже найти больше опытных знакомых из сферы. Дома не всегда могут
– Понятно… Я обязательно воспользуюсь вашим советом и поделюсь результатами. Жаль, показать ничего не могу, раз уж мы не видимся, а хотя… Заранее извиняюсь, если промахнусь!
Саарите вытянула руки ладонями вниз и растопырила пальцы, представляя, как тянутся вниз от кончиков нити, цепляясь за центры маленьких энергетических сгустков, что накапливались во всём природном. Пошевелила пальцами, словно перебирала клавиши на пианино, а после резко повернула ладони к небу. В воздух тут же взмыли цветные огоньки. Призыв первого уровня ещё не мог достучаться до другого мира, откуда и приходили духи, зато позволял извлекать из природы частицы близкой им магии.
Перемигиваясь, огоньки закружили, то сходясь к центру, то разлетаясь в стороны, формировали вихри, складывались в фигуры и, не прекращая чарующего танца, скрылись по другую сторону дерева. Управлять вслепую – опыт новый и не такое уж простое дело, требующее и концентрации, и памяти, и хорошей координации. Саарите оставалось только надеяться, что она всё делает правильно.
Тихое звучание флейты на удивление не отвлекало, а наоборот помогло: легче придерживаться имеющегося ритма, чем задавать свой, когда и так о многом думать приходится. А то, что незнакомец играл, давало понять: огоньки в него не врезались.
– У вас действительно есть потенциал, – сказал, стоило развеять магию.
– Вы так считаете? Это довольно простые чары и бесполезный навык. – Мало кто уделял столько внимания заклинаниям первого уровня, но Саарите просто не смогла проигнорировать красоту, на которую те способны.
– Навык, способный вызывать улыбки, не может быть бесполезным. Он важен так же, как и моральный дух.
– Вы улыбались? – Не то чтобы Саарите сомневалась в способности незнакомца испытывать эмоции и ценить прекрасное, но как-то… Что-то заставляло считать, что улыбнуть его не так-то просто.
– Мне не всё человеческое чуждо.
– Так говорите, будто вы не человек.
– Если рассматривать людей не в широком смысле, то я же могу оказаться кем угодно, – уклончиво ответил незнакомец.
Да, очень часто людьми, обобщая, называли представителей любых разумных видов, что не сходилось с принятым в науке и медицине, но слишком прижилось в языке. В таком случае, конечно, незнакомец мог принадлежать к любому виду, способному находиться на суше, а в некоторых из них и правда человеческого мало.
– Вы не похожи на того, для кого человечность – пустой звук, – всё же прокомментировала Саарите.
– Кто знает, на кого я похож. Однако вам, молодая ноттери, определённо лучше и дальше не знать.
– Упрямец, – буркнула недовольно и щелчком заставила
Судя по тихому смешку с другой стороны, шалость удалась. А ещё… Незнакомец смеялся странно: хрипловато, с каким-то едва уловимым шуршанием и резкими нотками, будто мелкие камешки перекатывались, иногда звонко сталкиваясь, но в этом звуке было что-то по-своему красивое, и Саарите совсем не отказалась бы услышать его снова.
Поэтому ещё не раз демонстрировала успехи в магии, устраивала танцы огоньков или передавала венки, цветочные гирлянды, украшенные вышивкой платки. Причём иногда вышивала Саарите прямо тут – под деревом – под флейту музыканта.
***
Зима в девятнадцать лет принесла одно из самых неприятных пробуждений в жизни. Саарите едва успела открыть глаза и придать себе вид человеческий, как в комнату ворвался дядя Ульриш – нынешний хранитель – и произнёс одно только слово, от которого по спине пробежал холодок и всё внутри сжалось в неприятном предчувствии: «Кладбище».
На землях Бьенерилу издавна располагалось древнее проклятое кладбище, мертвецы на котором ночами никак не могут обрести покой. Чтобы они не тревожили жителей, один из хранителей рода призвал духа и назначил смотрителем. С тех пор для поддержания контракта и чтобы хоть по чуть-чуть, но развеивать проклятье, каждый год хранитель должен проводить ритуал. В отличие от прочих контрактов, здесь обязанности переходили от действующего к младшему, как только тот в достаточной степени овладевает магией. Саарите заменила дядю в тринадцать лет. Поэтому теперь спокойствие на кладбище считала своей ответственностью.
Да вот не было времени для самобичевания, требовалось как можно скорее посетить ближайшие к кладбищу деревни, помочь пострадавшим, оценить разрушения и начать восстановление. Саарите вылетела из дому, как только натянула тёплые вещи, даже завтракала уже в карете, хотя кусок в горло не лез от расшалившихся нервов. Надо. На месте точно придётся много колдовать, поэтому пренебрегать едой нельзя.
Рядом сидел спешно вызванный из другого места дух-целитель, больше похожий на слепленного из тусклого света муравья размером с человека. Напротив Ульриш, постукивая сапогом, составлял список заклинаний, которые вероятнее всего пригодятся на месте. В другой карете ехало несколько срочно поднятых магов не призывателей, а на лошадях – отряд рыцарей. На случай, если остались мертвецы, не упокоенные обратно местными силами.
Уже по дороге встретились неаккуратно сброшенные в кучу и прикрытые тканью тела. Ещё не собранные оторванные части как проклятых, так и людей. От развороченной плоти и запаха крови живот скрутило так сильно, что еда чуть не попросилась наружу. Помогло слабое поглаживание целителя по спине, снявшее спазм и слегка успокоившее нервы. Саарите благодарно улыбнулась и вышла из кареты. Как хранителю, ей в первую очередь нужно обойти по периметру кладбище и подлатать бреши в чарах, потом проверить, не подцепил ли кто из местных или погибших проклятье, и если да – нейтрализовать, пока не стало поздно.