Отбор ведьм для Господина Зла. Новые чувства под снегопадом
Шрифт:
Она явно не целительница-затворница, какие бывают в некоторых деревнях, но как умудряется спокойно жить в городе среди людей — загадка.
— Значит, собрались меня обокрасть?
— Твой господин пришёл почтить это место своим присутствием. К тому же, ночью не бывает покупателей, и мы ничем не помешаем.
Я выгибаю бровь. Тролль ведёт как всегда вальяжные речи, это можно понять. Но отчего Сандра говорит так, будто бы может что-то сделать против него? Ведь нет на свете существа, сильнее господина зла. И где же страх
Видимо, так же, где и мой собственный.
— Мне думается, днём, дорогой Джек, уже нечего будет продавать.
Она делает шаг вперёд, и я понимаю, что ей больше лет, чем мне показалось вначале. Не старушка, конечно, но уже можно сказать, что в возрасте. По крайней мере, по квалификации Бруклии, которая больше всех прочих учила меня, как нужно воспринимать и оценивать окружающий мир.
— Какого ты обо мне мнения? — хмыкает Джек, — ведь я пришёл не с пустыми руками.
И он достаёт из кармана, как я полагаю, мешочек, полный монет.
У Сандры загораются глаза.
— Ну раз так, я сделаю вид, что не видела этого… — она указывает на выдранную полку пальцем, что унизан перстнями.
Сладко улыбается, облизывает губы, собирается что-то достать из мешочка, но…
Втягивает носом воздух и спрашивает:
— А что это за юная колдунья?
Знаю, что Ёлку не спрятать, но мне не хочется их знакомить. Всё-таки столько баек ходит о том, что ведьмы нет-нет, да предпочитают иной раз на ужин детей.
Я сама не такая, но по себе же нельзя судить, правда?
— Я!
— Да ты здесь причём, Изольда?
Вздрагиваю, потому что не помню, чтобы представлялась ей.
— Откуда…
— Зима сказала…
Джек закатывает глаза и хмыкает:
— Изольда, хватит перетягивать на себя внимание!
Сандра хохочет и подходит к девочке, которая рассматривает её со смесью страха и любопытства в глазах.
— Не боишься злого тролля?
— Он добрый, — хмурится Ёлка, — он спас меня.
— Да, добрый, — кивает Сандра, вроде бы удовлетворённая ответом. — Сейчас и правда ночь, — отходит она к одному из шкафчиков, чтобы достать пузатую бутылку. — Я избавилась от своего мужчины, он мне наскучил. Скоро Новый Год! Нельзя тащить в него всякое барахло. Так что и от старой коллекции платьев, пожалуй, будет к месту избавиться.
— Ты так говоришь каждый раз… — вставляет Джек.
И ведьма смеётся.
— В общем, я избавилась от него и решила зайти за бутылочкой припасённого на такой случай сливочного вэля. Кто-нибудь хочет вэль?
Джек, конечно же не отказывается.
Магазинчик платьев — на удивление уютный и просторный, это стало понятно после зажжения свечей. Ведь позади обнаружились примерочные и арка, за которой была ещё одна небольшая комната с нарядами. Там то, потряхивая в бутылке белый, словно молоко, вель и обосновались тролль с ведьмой.
Мне интересно, что обо всём этом
Но она, пригревшаяся и измождённая долгой работой на холоде, уже задремала в кресле. Такая красивая, розовощёкая, светловолосая…
Я подхожу к зеркалу в полный рост и рассматриваю своё отражение.
В последний раз делала это дома, прежде чем уйти.
Прошла будто бы не одна неделя, но на самом деле сколько… день? два? Хотя теперь будет уместнее считать ночами.
Ёлка маленькая, с жиденькими локонами с золотинкой и голубыми глазами. Могли ли я в детстве быть похожей на неё? Не помню. Ничего не помню.
И почему меня это никогда раньше не заботило?
Бруклия первые месяцы ахала — в основном только Бруклия, потому как девочки мало что понимали, а Робер, как и многие наши мужчины, никогда не был словоохотлив. Но потом и она перестала, привыкла к тому, что у меня нет прошлого. Что я родилась у них на глазах.
Но — странно — могла говорить и всё понимала. Не путала птицу с собакой, а чайник со сковородкой.
Кто-то ещё звал меня снежным духом, говорили, что я пришла из леса, чтобы растаять, когда проклятье Джека спадёт — летом.
Но вскоре все убедились, что я живая, тёплая и вполне себе милая девушка.
Им было удобно со мной. Мне тоже.
Сейчас всё иначе. И я начинаю задаваться вопросами такими простыми и такими сложными одновременно.
Кто я? Откуда? Почему меня неумолимо тянет к ледяному дракону?
Что скрывает Джек?
Что скрываю я сама?
Вглядываюсь в отражение, оно молчит и лишь тоненько усмехается, давая понять, что не раскроет никаких тайн.
Что ж, раз так, то с внутреннего мира, стоит переключиться на внешний. Пока что. Ведь здесь довольно весело!
Вот только я выгляжу так странно, что, будь у меня другой характер, и взгляда бы не посмела поднять на красивого — тролля — мужчину рядом со мной.
Ну ладно — Джек. Я не совсем понимаю, зачем этот дикарь вообще носит штаны. Но что бы подумал Робер, застав меня в таком виде? Самодельная шуба из шкур, словно я человек из начала времён, голые ноги, за которые не кусает мороз, сапоги. Встрёпанные косицы. Осунувшиеся немного лицо.
Растеряла бы я всё очарование в его глазах?
Задумавшись об этом, будто впервые, я вдруг чувствую себя какой-то неладной, неправильной… и уязвимой.
Мне не хочется, чтобы на меня кто-то смотрел, даже господин зла, даже Сандра, даже маленькая Ёлка.
Какое, однако, странное чувство.
И в тот момент, когда оно достигает своего пика, заставив меня тревожиться, позади появляется ухмыляющийся, пылающий как всегда, Джек.
— Любуешься собой, Изольда? — его голос немного более хриплый, чем обычно, и это заставляет меня насторожиться.