Отданная Зверю
Шрифт:
— Одна минута, — говорю предупреждающим тоном, однако Зверь даже не пытается заговорить. Молча поедает меня взглядом.
— Твоё время истекло. Прощай!
Поворачиваюсь, чтобы уйти, и вдруг вижу в углу у двери… тело. Связанное.
Мужчина лежит спиной к нам, однако я узнаю его по волосам. Столько раз пропускала эти мягкие пряди сквозь пальцы и нежно ласкала…
Это Массимо.
Так вот, какой подарок привёз мне Зверь!
Делаю шаг к Массимо, присматриваюсь. В нашем мире считается вполне нормальным, даже геройским принести кому-то в подарок
Подхожу ближе и смотрю на него сверху вниз. Он поворачивает голову, окидывает меня ненавидящим взглядом.
«Сука», — говорит одними губами.
У него разбиты губы, но в остальном лицо выглядит нормально. Он в сознании и в дикой ярости. Начинает двигать челюстями и губами, и я узнаю это движение, поэтому вовремя отхожу в сторону. Плевок до меня не долетает, приземляется на его собственное плечо.
В этом есть нечто символичное. Массимо плюнул в самого себя.
Смотрю на Зверя через плечо.
— Это и есть мой подарок?
— Я бы хотел убить его для тебя, — отвечает Зверь низким, рокочущим голосом. Подходит ко мне и опускается на одно колено. При моем брате. Перед Массимо. — Позволь мне убить его для тебя!
Мне внезапно не хватает воздуха. Хватаюсь за горло, но затрудняюсь сделать вдох. Хочется выбежать из камеры, закричать во весь голос… Однако я остаюсь на месте и стараюсь ничем не выдать моё волнение. Мою реакцию на невероятное предложение Зверя.
В нашем мире это намного больше, чем признание в любви. Зверь может убить кого угодно и за что угодно, по своему собственному желанию. Он мог убить Массимо на месте, а не привозить его сюда, в ловушку врага, где его самого посадили в клетку. Он мог прислать голову Массимо моему брату в качестве жеста примирения и тем самым наладить их отношения и добиться выгодных условий для бизнеса.
Однако он привёз Массимо мне. Живым.
Он хочет убить Массимо ради меня. За меня и для меня. Так поступают только ради своей женщины.
И если я принимаю его, как моего мужчину, то должна ему это позволить.
Одну долгую мучительную минуту мы со Зверем меряемся взглядами. Он притягивает, я отталкиваю. Однако с каждым взглядом мне всё труднее ему противостоять.
Я готова сдаться, хочу, мечтаю, жажду…
Так было и с Массимо. Ради него я пошла на всё, не только в любви, но и в мести. А потом научилась на моём горьком опыте, что отдавать всю себя надо с осторожностью. Мало кто этого достоин.
Как же мудр мой брат! Один поступок, каким бы невероятным он ни был, не гарантирует, что мужчина останется твоим навсегда и будет любящим и преданным. Преклонив колено единожды, Зверь надеется завоевать моё полное доверие и прощение всех его грехов, прошлых и будущих. Но это нечестный обмен. На острове он приоткрыл завесу и показал мне своё истинное лицо, тем самым отпугнув меня. А теперь пытается исправить то, что исправить нельзя. Замазать правду красивым поступком.
— Нет.
После моего ответа я слышу резкий выдох брата. Не знаю,
Но ещё более странной кажется реакция Зверя. Он подскакивает на ноги, в его глазах горячее бешенство. Нависает надо мной, но не может ничего сказать. В его горле клокочет ярость.
Только через несколько секунд недоумения и шока я понимаю, в чем дело. Он решил, что я до сих пор люблю Массимо и собираюсь его освободить.
— Я убью его сама, — поясняю для непонятливых.
Зверь замирает. Хмурится.
Он не был готов к такому ответу.
— Я приняла твой подарок и благодарю тебя за него, однако на этом всё. А теперь я оставляю тебя с Орсоном. Возможно, тебе удастся выторговать что-нибудь полезное за своё геройство. — С насмешкой отворачиваюсь от Зверя.
Собираюсь выйти из камеры, но меня зовёт брат.
— Что прикажешь делать с Массимо? — Его голос серьёзен, но в глазах пляшут смешинки. Или нет, это не смешинки. Кажется, это гордость. Брат и правда мной гордится.
— Если не трудно, подержи этого подонка здесь какое-то время. Я сейчас не одета для убийства. Вернусь, когда будет время, и разберусь с ним.
Еле успеваю договорить, как слышу мрачный голос за спиной.
— Что это?!
Зверь смотрит на мою руку с обручальным кольцом.
— Разве на острове не слышали об украшениях? Ах да, вспомнила: на острове украшения носят совсем на других местах. Упс, прости, это было так давно, что я успела забыть.
— ЧТО ЭТО?!! — Орёт так громко, что, кажется, я ощущаю, как вибрирует пол.
— Иди, Белла! Ты сделала своё дело, — усмехается брат.
— Стоять! — ревёт Зверь. Идёт ко мне широкими, решительными шагами, однако на его пути возникает Орсон.
Долгую минуту они смотрят друг на друга в немом противостоянии.
Потом Зверь говорит.
— Если твоей сестры коснётся мужчина, хоть пальчика на её руке, хоть волоска на её голове, он умрёт. Все они умрут. Это понятно?
Машу рукой, пытаясь привлечь внимание мужчин.
— Э-э-э… Не хочу портить драматичную Голливудскую сцену, но я только что была у мужчины-врача и у парикмахера тоже. Это считается?
Да, я сознательно довожу Зверя. Возможно, это месть, но идёт она из самой глубины моей отчаявшейся, влюблённой души. В глазах Зверя не только ярость, но и беспомощность. Яркое отчаяние. Я узнаю эти эмоции, потому что чувствовала себя точно так же, когда он сказал, что будет делать всё что хочет и с кем хочет, а меня запрёт в доме и заставит полностью ему подчиняться.
Это месть с моей стороны, но не только. Ещё это прощание. Потому что я никогда не свяжу свою жизнь с подобием моего отца, который не давал моей матери права голоса и пытался заставить её растить детей его любовниц.
Стучу пальчиком по запястью, на котором обычно носят часы.
— С вами очень весело, однако мне пора. Свидание с женихом и всё такое.
— Я его убью! — летит мне в спину.
Машу ему рукой.
— Дай тебе волю, ты всех убьёшь. Кроме своих любовниц, конечно. Они слишком драгоценные.