Отдай Свою Душу
Шрифт:
… Я иду… оплёванный насмешками своих предков, и этих ужасных лиц, которые всё ещё заполняют моё сознание, гогоча над моим состоянием, над моей безысходностью… Я прохожу по когда-то пушистому, а теперь выцветшему, изъеденному молью, ковру и останавливаюсь перед пустой рамой… Эту раму я заказывал у лучших мастеров-волшебников… Портрет, который хранит в себе душу и воспоминания моих родителей… Коричневый холст… Я хорошо помню как выбирал его… Холст вырван, разодран… разорван человеческими руками… моими руками…»
Драко Малфой просыпается
Тёплый летний ветер приносит сквозь открытое окно приятные запахи, звуки шелеста листвы. Ветер обнимает мужчину за шею, играет с его волосами, касается пальцев. Сон медленно покидает хозяина Малфой-Мэнора, унося с собой страх, беспокойство и панику. Солнечные лучи ярко освещают помещение, оставляя игривые блики на дверцах книжного шкафа, на почти высохшей луже пролитых чернил, на драгоценной крышке шкатулки с письмами, и на трости с насечкой из серебра и ручкой в виде головы змеи.
Драко с трудом отрывает голову от поверхности стола, разминает шею и потягивается. Спинка кресла мягко прогибается под его движениями, изредка поскрипывая. Он встаёт, задерживаясь на мгновение, ожидая, пока пройдёт лёгкое головокружение, а после подходит к окну и смотрит в сад, где домашние эльфы занимаются своими делами.
Малфой-Мэнор действительно начал мстить, а Драко то думал это бабушкины сказки, которые рассказывают непослушным детям в их семье. Так значит дедушка Абраксас был прав, и у поместья действительно есть и душа и чувства, и собственный выбор. Малфой осторожно коснулся ладонью шершавой стены кабинета и удивился, что не ощутил дыхания. Живое должно дышать…
Голова раскалывается, глаза режет. В мыслях мелькают пару строк из какого-то письма. Он вернулся к столу и стал перебирать бумаги в поисках чего-то похожего. Письмо это было, записка или рукопись, Драко не помнил. Если бы одно слово, хотя бы одно слово вспомнилось сейчас, то он бы нашёл, непременно бы нашёл то, что искал. Но поиски были тщетны, и все его попытки не увенчались успехом. Малфой ещё раз пробежал глазами по столу и наконец нашёл цель, но не ту: взгляд зацепился за бокал недопитого огневиски. Он взял его и выпил залпом, слегка поморщившись. Это придало мыслям ясности, но не помогло в поисках.
Новая бутылка стояла в мини баре, который был у противоположной стены. Драко откупорил пробку и, сделав пару шагов, опустился на пол, прислонившись к стене.
Даже его собственный дом против него. Что он сделал не так? Почему всё, что он делает в своей жизни — не так?
Малфой отпивает два больших глотка из бутылки и пару раз не сильно бьётся затылком о стену, чтобы хоть на время унять нудную боль, но это помогает мало. Он поворачивает голову и смотрит на своё отражение в стеклянных дверцах книжного шкафа.
В кого он превратился? Сколько не выходил из кабинета? Как давно не ел?
Драко разглядывает себя и не узнаёт, не узнаёт мужчину,
— Бри, — его голос звучит тихо и остаётся без ответа.
— Бри! — повторяет он снова, теперь громче и строже.
Лёгкий хлопок аппарации нарушает тишину этой комнаты, разрывая перепонки Драко. Он смотрит долгим взглядом на появившегося Эльфа, на её большие глаза и уши, не в силах вспомнить зачем хотел её видеть… Интересно, как такая большая голова держится на её маленьком тельце…
— Сэр, вы звали меня, сэр?
— Да. Почему ты не явилась с первого раза?
— Вы строго настрого сказали беречь Скорпиуса Малфоя, сэр. Я оставила с ним другого эльфа, сэр, как вы приказали, сэр.
— А да, — вспомнил Драко — Как мой сын?
— Он расстроен, сэр.
— Почему?
Уши Бри затряслись и она закрыла глаза, беззвучно заливаясь слезами.
— Почему, Бри?
Эльф села на пол и только всхлипывала, не в состоянии сказать ни слова.
— Отвечай! Бри! Что со Скорпиусом? Что с моим сыном?
***
В последние недели каникул дом в Годриковой Впадине опустел. Двойной отпуск Гарри всё ещё продолжался, однако все остальные покинули его. Жена начала готовиться к чемпионату по квиддичу и бывала дома исключительно поздно вечером. Дети всей гурьбой отправились к Рону, кроме Альбуса-Северуса, тихо сидевшего в своей комнате всё время. Снейп забрал Гермиону и отправился в дом в Паучьем Тупике, следуя её просьбе. Жаркие дни и тёплые вечера стали для Поттера испытанием в своём роде. Попытки поговорить с сыном не имели успеха, и даже за обедом, мальчик не был настроен на общение, отвечая односложно и равнодушно.
Сегодня Гарри, по обыкновению, сидел у открытого окна гостиной и читал газеты одну за другой. Выпуски Пророка, Придиры, Ведьмополитена лежали на столе стопками и закрывали мужчину, расположившегося в кресле, почти с головой. Ему же в свою очередь были видны крыльцо и калитка. То, что он сидел именно так было вовсе не случайностью: в скучных своих буднях Поттер ожидал хоть какого-нибудь гостя.
И он появился. Это случилось около шести вечера, когда летом солнце ещё высоко стоит над горизонтом и создаёт видимость настоящего солнечного дня. Звук аппарации отвлёк Гарри от одной из газет: у калитки материализовалась фигура знакомого мужчины. Хозяин дома встал и сразу же заторопился к двери.
— Привет Рон. Наконец-то! Хоть кто-то! — они обнялись.
— Да, я так заглянул, боюсь, что задержка будет стоить моему дому жизни, ну ты знаешь…
— И это без Альбуса, — улыбнулся Гарри, поднимаясь по лестнице — Чай? Тыквенный сок? Сливочное пиво?
— Пиво, — отозвался Рон — а где Джинни?
Гарри присел в кресло и призвал с кухни две кружки сливочного пива. Рон последовал его примеру, занимая место напротив.
— Она на тренировках, чемпионат по квиддичу, ты же знаешь.