Отдай Свою Душу
Шрифт:
Моё обиталище, мой рай, окружён тёмной энергией… она закручивается, завивается и пытается поймать… Странные лепестки этой энергии тянуться ко мне… обхватывают руки, ноги, шею… и вот на мне надеты оковы… железные цепи гремят от каждого моего движения…, но я могу перемещаться свободно… я не чувствую их тяжести… Не чувствую…»
***
— Простите меня, Драко, что я так вспылил. Каждый виноват по своему. К тому же о природе заклинания мы узнали намного позже, чем Гермиона попала в поместье.
Ночь только вступила
— Давайте забудем об этом, Снейп. Древние заклинания, магические связи, я устал. Дайте мне просто увидеть её.
Малфой был бледен, и это особенно было заметно в лунном свете. Над его верхней губой всё ещё виднелась кровь. Профессор взглянул на своего спутника и открыл дверь.
— Проходите.
Мужчины поднялись на второй этаж, где располагалась спальня и, стараясь не шуметь, вошли в помещение. Гермиона лежала под одеялом бледная, худая и измождённая. Так могла выглядеть скорее тяжелобольная женщина, умирающая и измотанная болезнью, а не абсолютно здоровая волшебница под действием заклинания. Драко вспомнил как она выглядела в больнице тогда, когда он впервые провёл целые сутки у её постели.
— Почему в этот раз заклинание действует так, крёстный?
Тот пожал плечами.
— Я могу лишь строить догадки… всё очень запутано.
Малфой замолчал, наблюдая за бликами света от лампы, играющими на тусклых локонах Гермионы.
— Я хотел спросить?
— Я вас слушаю, но… — Снейп развернулся и поманил крестника за собой -…не здесь.
Они вместе вышли из спальни, спустились в гостиную и сели у потухшего камина. Только после этого профессор кивнул, разрешая озвучить волнующий блондина вопрос.
— Почему вы позволили ей наложить вторичное заклинание воскрешения, ведь был другой путь?
— Позвольте, — Северус посмотрел на Драко — какой путь?
— Заклинание, которое было в огне, можно было отменить.
— Единственный человек, который его знал, был без сознания, мистер Малфой, а остальные знающие давно похоронены в стенах Азкабана. Вы бы посоветовали обратиться к ним? — из уст профессора сочился яд.
Малфой смутился.
— Нет…, но ведь есть ещё вы.
— Меня не было в том поезде, и я не могу угадать заклинание только по тому, что человек лежит без сознания. Пресловутое заклятье воскрешения действует так же.
— Согласен, но я, полагал, что у Гермионы был выбор, что она… что вы знали…
— Был выбор, — сказал Снейп — оставить вас умирать, или спасти, связав с вами жизнь этим
Драко был поражён. Ведь все эти долгие недели в закрытом коконе своего дома он обвинял их в том, что сделанный выбор чуть не стоил Скорпиусу жизни, а оказалось, что выбора не было… его просто не было и быть не могло.
— Гермиона Грейнджер, конечно, всезнайка, каких мало…, но Поттер был прав, мы совсем её не знаем — сделал вывод профессор, наконец, разводя небольшой огонь в камине — она тоже имеет право чего-то не знать.
Они замолчали на некоторое время, после чего Малфой высказался о терзающем его чувстве.
— Крёстный, я был дураком. Последним…
— Высокомерным самовлюблённым эгоистом? — перебил его тот — да, именно так.
Блондин вновь замолчал. Тишина прерывалось лишь потрескиванием свечи. Двое мужчин сидели в полутьме, глядя на пляшущие языки пламени в лоне камина. Мысли каждого из них были прикованы к одной женщине, которую они так по разному, но всё же любили.
— Знаете что, мистер Малфой, — прервал молчание Северус, вспомнив кое-что — вы не должны винить себя за смерть Альфреда. Он давно этого ждал, ведь по сути, стариком ваш слуга ещё не был, но выглядел именно так.
Драко бросил косой взгляд на крёстного.
— Что вы хотите сказать?
— Что заточение в подземелье не убивает здорового человека. Он был болен. Очень болен. Альфред взял с меня клятву, что я никогда не расскажу вам об этом.Но теперь…
— Почему? Почему вы?
Снейп пожал плечами.
— Ваша мать была его любимицей, и она оберегала его. Нарцисса Малфой попыталась бы помочь, но любая помощь здесь бессильна. А я… я был посторонним человеком, который оказался кстати, чтобы излить душу в момент мимолётного отчаяния.
— Что с ним произошло? — Малфой был шокирован второй раз за каких-то два часа.
— Маглы называют это прогерия. Синдром преждевременного старения. Только в случае с волшебниками и их детьми, как всегда, всё обстоит иначе. У нас, жизнь длиннее магловской, потому и болезнь протекает намного медленнее, а последствия её не обратимы.
— Но ведь мы действительно могли ему помочь…
— Не могли, Драко. Магия — всего лишь наука. Есть вещи, которые выше неё, и в их числе врождённые заболевания.
Драко внимательно слушал, храня молчание.
— Когда в семье волшебника рождаются дети с такими патологиями и совершенно магловскими неизлечимыми болезнями, родителям ничего не остаётся, как направить его волшебную силу на заключение болезни в одной точке организма, а это возможно лишь в младенческом возрасте. У родителей Альфреда был выбор: дать сыну стать волшебником и дожить максимум до тринадцати лет, или назвать сквибом и продлить его жизнь на долгие годы, — Снейп рассуждал, ему как и Гермионе это доставляло удовольствие.