Отдай туфлю, Золушка!
Шрифт:
— Что-то тут не так, — первым не выдержал белобрысый брадобрей.
Толпа замерла.
— И золота нет…
— Как-то всё тут…
Гастон обернулся к ним:
— Трусы! — закричал пронзительно. — И он такой же трус! Чертополох просто сбежал. Тут же нет никого! Запалим жилище колдуна!
— Пойдёмте отсюда, — возразил кто-то боязливо.
И все попятились. Вышли в сад. И вдруг увидели старинный колодец, а перед ним на скамейке — печального гнома. Он посмотрел на них и угрюмо проворчал:
— А нельзя ли потише? Я
— Он… он прозрачный! — взвизгнул кто-то.
— Чудовище! Монстр!
Гастон зарычал, подобрал камень и швырнул в призрака. Камень пролетел сквозь приземистую фигуру.
— Жил-был мельник, и у него была дочка… — заговорило что-то.
Толпа завопила и отпрянула от колодца.
— Зассали? — прохрипел Гастон яростно. — Испугались призрака? Смельчаки, ничего не скажешь!
Он подошёл и смачно плюнул прямо в студёные воды, а затем приблизился к гному и помахал сквозь него рукой.
— Что вам может сделать бесплотный дух? — захохотал злобно.
— Обидно, между прочим, — пробубнил призрак несчастным голосом. — И неприятно.
— И вода? А? Что вам сделает воздух и тухлая водичка? Вы, может, ещё травки и кустиков испугаетесь? А?
Гастон распалялся всё сильнее и сильнее, и совершенно не заметил, как лица спутников исказил ужас. Внезапно что-то пронзило его, разрывая плоть, и мужчина, опустив голову, увидел, как из его живота вырвалась плеть колючего тёрна. Вторая плеть пронзила плечо. Он завопил.
— Ходят тут, только мусорят, — проворчал призрак гнома. — А потом убирайся за ними…
Вояки побросали факелы и с громкими криками бросились обратно, туда, где в лучах рассвета уже начал таять стеклянный мост.
Глава 31
Озеро желаний
Тернии протянули ветви и потушили огонь факелов, утащили труп осквернителя и принялись оплетать коридоры замка и сад.
— Мне было неприятно, — уныло повторил гном. — Я сказал ему, а он всё равно…
Фаэрт прошёл и опустился рядом с ним на скамейку, вытянул ноги и посмотрел на замок, стены которого стремительно зарастали тернием.
— Это невежливо, когда вот так. И говоришь ему: неприятно, а он…
— Сочувствую, — процедил Чертополох.
Затем щёлкнул пальцами. Гном окаменел. Фаэрт закрыл глаза.
— Уже уходишь? — раздалось за ним насмешливое. — Даже не попрощавшись?
— Прощай.
Чертополох не стал оборачиваться.
— И всё? Вот — просто «прощай»? А как же… ну там чёрные вихри из кончиков пальцев? Красные молнии? Гигантские пауки? Неужели даже единорожков злобных не будет? Хочу взбесившихся единорожков, братик. Очень.
Фаэрт всё же чуть повернул голову и посмотрел на Дезирэ, замершего в десяти шагах от него. Ветер ерошил светлый хохолок на затылке принца.
— Да-да, — насмешливо подтвердил младший сын покойного Андриана. — Я вспомнил. Всё, братишка. Совсем всё. Не спрашивай, кто мне помог. И, судя по тому, что
— Зачем ты послал их на бессмысленную смерть? — поинтересовался Фаэрт.
Дезирэ пожал плечами:
— Мне хотелось посмотреть, как ты их убьёшь. А ты не смог даже этого! Кроме одного, верно? Одного-то Вечный замок убил. Кстати, а кем он был, этот несчастный?
Занимался новый день, и жёлтое небо начало смущённо наливаться восходом. Солнце ещё не показывалось, укрытое горным одеялом, но его лучи уже щекотали золотистым светом лёгкие облака.
— Молчишь? Ну хорошо. Я сам догадаюсь. Ты ведь вытащил свою женщину из мира зеркал, верно? Обманул всех и вытащил? Не мог оставить там, это было бы непохоже на тебя. А, значит, на неё тоже наложил чары забвения, верно? И она, конечно, тебя забыла. Но ты-то её — нет. А это, знаешь, что значит? То, что я её найду, братик. Уверен, она как-то связана с тем мужичком. А ты меня знаешь, я вычислю, и кто он, и кто она. И это будет презабавно увидеть Илиану беспомощной. Без своей магии, даже без памяти о магии, не понимающей, кто стоит перед ней.
Дезирэ рассмеялся. Вскинул руку, и в его ладони замерцал свет.
— Ну давай же. Выходи на бой. Давай снова сразился. Я скучал по нашим потасовкам. Хочу заморозить тебя. А ещё лучше превратить в собаку. Хочу, чтобы бы ты видел, как я начну игру с твоей женщиной. Давай! Доставь мне удовольствие напоследок.
— Ты никогда не думал, — вдруг задумчиво прошептал Фаэрт, несводя глаз с побуревших из-за тёрна стен, — что на рассвете любовь особенно хрупка?
— Нет, не думал.
— Ты был совсем маленьким, когда наша мать погибла. Ты помнишь её? Хотя бы немного?
Младший принц расхохотался:
— Ты хочешь посентиментальничать? Неожиданно. Грозный Чертополох вспоминает мамочку и пускает слезу!
— Так ты помнишь её?
— Нет.
— Я так и думал.
Фаэрт обернулся, поднялся со скамьи.
— Дезирэ, — сказал мягко, — наша мать называла тебя щеглом. Когда ты был карапузом, ты часто смеялся. Звонко и заливисто, словно птичка. И мать начинала улыбаться тебе в ответ.
— И?
— Ничего. Просто вспомнил. Ты хочешь драться?
— А ты, конечно, нет? — Дезирэ прищурился. — Думаешь снова уйти через башню Смерти, верно? Вот только не получится. Они прислали меня сказать тебе, что ты больше не хранитель. В последнее время ты слишком часто злоупотреблял своей властью. И вот это, — он коснулся левой половины своего лица, имея ввиду лицо Чертополоха, — тому доказательство.
— И когда же они тебя послали?
Принц рассмеялся, встряхнул головой:
— Я не смог тебе в прошлый раз сказать… Кстати, как там твой сынишка? Скучает, наверное…