Отец Александр Мень: Жизнь. Смерть. Бессмертие

Илюшенко Владимир Ильич

Прошу Вас как деятеля Церкви способствовать дальнейшему укреплению трудовой, воинской и партийной дисциплины, а также поздравляю Вас с днем Вашего тезоименитства.

Рафик Лукьянович Примаков

Обладателю пси–энергии 27–й категории магистру Алекзандеру

Дорогой коллега!

Как Вам известно, все мы — обитатели благородного космического мозга. Однако не всем это нравится. Миллиарды субстанций клана темных сверхцивилизаций продолжают свою разрушительную работу, кодируя неполноценные земные души на злоповинность или грабеж.

В последнее время, используя законы психической мировой энергии, они особенно успешно выходят на связь через спецслужбы, экстрасенсов и спиритов. Мы, представители 76 инопланетных миров и 9 разумных сообществ

параллельных миров, вынуждены держать на Земле крупные экипажи и экспедиционные базы, дабы снимать с людей и со всей вашей планеты злобную ауру.

К сожалению, в 1989 и 1990 гг. по вашему летосчислению миллиарды космических пиратов удвоили свое сопротивление Объединенному Союзу Цивилизаций Добра. Наших сил, увы, не хватает для надлежащего отпора силам агрессии и ожесточенности. Если мы сумели нейтрализовать влияние этих сил на Прибалтику, то в Закавказье терпим пока поражение.

В связи с вышеизложенным просим Вас подключить на полную мощность Ваш источник пси–энергии, дабы сорвать преступные замыслы темных сил. Лишь в этом случае ваша планета через 200 лет войдет в Сверхцивилизацию Всеобщего Мира.

С благородным космическим приветом Советник–консультант зодиакального класса, кавалер ордена Большой энигмы, старший экспедитор центральной системы созвездия Весов

Энуму Р.

Наш адрес: Тропик Рака, Пермская область, Второй Бермудский треугольник, Девонский лес, Гравитационный коэффициент 620.

V

Стихи, посвященные отцу Александру

Вскоре после нашего знакомства я подарил отцу Александру большую стопку своих стихов, напечатанных малым форматом, в половину машинописного листа. Через некоторое время, когда мы сидели у него в кабинете, он протянул мне какую-то книгу и сказал: «Подпишите». Я понял, что это такое, только когда раскрыл ее. Это оказались мои стихи, но изящно переплетенные. Я с радостью подписал эту «книжку». Подпись была стандартной, она лишь в слабой степени выражала мои чувства.

В той «книжке» в основном были стихи, рожденные в самое благодатное для меня время, когда я пережил духовный переворот. Многие из них я посвятил отцу Александру. Я воспроизвожу здесь часть этих стихотворений, прибавив к ним еще два, написанных уже после его смерти.

* * *

— Пламень неистовый с неба прольется И уничтожит тебя и меня. — Не говори так: слово сорвется — Выманит с неба стихию огня. — Что тут поделать? Тварь беззащитна. Кто нас укроет от Судного дня? — Не говори так: слово магнитно — Вытянет жизнь из тебя и меня. — Ветер подует — буря начнется, Молния грянет — вспыхнет народ. — Не говори так: слово взорвется — Даже молитва, и та не спасет. — Что нам слова, если жизнь быстротечна? Как ни брыкайся — гибель придет. Радость кратка, а страдание вечно. — Не говори так: Слово — спасет.

* * *

Я капля малая в бездонном океане И вместе с ним куда-то я лечу. Так отчего в космической нирване Я с океаном слиться не хочу? Гордыня ли повинна роковая, Неверие или же темный страх, В крови разлитый? Разве я не знаю, Что родина сокрыта в небесах? Но сотворенный из греховной глины И светлого дыханья

Божества, Я рвусь на две враждебных половины. И каждая по–своему права.

* * *

На сетчатке, на клетчатке, На спиралях хромосом Отпечатал опечатки Тот, кто нашим был отцом. И пошел гулять по свету Миллиардным тиражом Механизм ущербный этот, Тайным знаньем поражен. Зашифрована программа, Ключ потерян, и не раз Историческая драма Отозвалась эхом в нас. Но горит огонь вселенский И струится ровный свет Там, где Плотник Вифлеемский В наши гены врезал след.

* * *

Не стискивай меня, как глину, Горшечник, властною рукой, Но укрепи мне сердцевину Или пролей в меня покой. Ты дал мне глиняное тело И два невидимых крыла. Не допусти, чтоб жизнь истлела, Чтобы любовь из глаз ушла. Пусть был я прах и стану прахом, Но здесь, в пространстве роковом Между падением и плахой, Согреюсь новым Рождеством. Мешая глину, кровь и воду, Добро и зло сто раз на дню, Свою последнюю свободу Для светлой встречи сохраню.

* * *

Необходимый обречен. Он бесконечно беззащитен. Таков неписаный закон И скрытый двигатель событий. Без жертвы нету искупленья, Без чистой крови нет пути. И что проклятья? что моленья? Спасителя — нельзя спасти. Он, не рассчитывая сил, В одну лишь силу правды верит, Он Сам себя приговорил Без состраданья к высшей мере. Необходимый погибает, Но, погибая и скорбя, Он в бесконечность простирает Преображенного Себя.

* * *

Я быть хочу. Небытия Мне страшно мертвое касанье. Уж лучше полное незнанье, Чем знание, что смертен я Всерьез, дотла, душой и телом. Немыслимо!.. Но в том ли дело, Чтоб знать об этом наперед? Ведь не случайно Мирозданье Нас наградило упованьем, Поскольку пагубен расчет. Но если вера, мать покоя, Отметит нас и удостоит, — И впрямь бессмертие придет.