Отклонение от нормы, Или приключения томбоя, обыкновенные и невероятные
Шрифт:
– Ходил на родительское собрание, - мы с Толиком переглянулись.
– Ну и что? – напряжённо спросила мама.
– Сейчас умоюсь, переоденусь.
– Детей отпустишь?
– Подумаю.
Мне показалось, прошла вечность, пока дождался папу.
– Ты знаешь, мать, нашего э-э ребёнка хотят исключить из этой школы за злостное хулиганство! Поставить на учёт в полиции!
– Да, хулиган во всём признался.
– Я был против.
Мы, молча, с удивлением ждали продолжения.
– Интересно получается, когда сын директора школы избивает нашу дочь
– Скорее противно.
– Майор был свидетелем, так что не верить я не могу. Пока ставить на учёт Сашку не будут, до следующего раза. А вообще, Сашка себя повела, как мужчина, - Папа внимательно посмотрел на меня, - так что, может быть, в скором времени она добьётся этого звания. Ты понял? Главное не сознавать, что ты мужчина, а поступать по - мужски!
– Йес! Сэр! – Толик только вздохнул.
– Ну что, мать, можно выпускать узников совести?
– Выпускай. Пусть уберут за собой свои завалы и идут на ужин, а то Саша сейчас упадёт в голодный обморок. С обеда не ела.
– С утра.
– Как с утра? – испугалась мама, - почему?
– В школе не захотелось, пришёл домой, позвали играть в футбол, бутерброд мой съел Тузик, воду выпили игроки, дома был поставлен в угол, грызть гранит науки.
– За что поставили в угол, ты понял? – спросила мама.
– За мой длинный язык, - вздохнул я.
– Хоть это понимаешь, - но и свои цирковые номера брось!
– Но мама! Во-первых, если хулиганю, значит, выздоравливаю, а во – вторых, голова всё ещё болит.
– Да я слегка!
Всё! Я не выдержал, кинулся к маме, обнял, прижавшись к её груди.
Кто меня осуждает, пусть сначала потеряет свою маму…
– Ну хватит уже, - растрепала мои волосы мама, - иди, помогай Толику, и за стол.
За ужином, когда я немного наелся, папа спросил:
– Ты что, играл сегодня в футбол?
– А что, сегодня нельзя было?
– Ты, обычно, только болел.
– Позвали, проигрывали без меня. Сегодня очень весело было, мы пригласили девчонок, бились изо всех сил и всех победили со счётом 8-5!
– Саша девчонок уговорил играть полуголыми, как и сам, - обвиняющим тоном сказала мама.
– Правда? – спросил папа, - я кивнул.
– Ты видел? – спросил папа у Толика.
– А что такого? Они такие же, как пацаны.
– Зато знаешь, как весело!
– Вклинился я, - девчонки совершенно отмороженные, сбивали пацанов с ног! Да, папа, хорошо, что ты завёл этот разговор. Мы решили создать нормальную дворовую
– О-о-о, - воздел руки папа.
– А что? Меня выбрали капитаном будущей команды, теперь я как администратор…
– Тебя? Капитаном? – папа захохотал, - Ты футбол даже по телевизору не смотришь!
– Причём здесь телевизор! – возмутился я, - Мы сами хотим играть, а не сидеть с пивом у телевизора!
– Но-но, покритикуй ещё! Скоро наступят холода, и вы забросите свой футбол, вырастите из формы и всё.
– Папа, - терпеливо сказал я, – зимой можно играть в хоккей. Нет коньков и льда, можно играть в хоккей с мячом, зальём коробку, купим коньки, клюшки, шайбу, вытащим вас, замшелых стариков, из затхлых квартир! Давай, а?
– Толик тоже смотрел с надеждой.
– Хорошо ты сказал про замшелых стариков. Но есть ведь детские спортивные школы, отделы гороно, районо, которые обязаны этим заниматься, - я махнул рукой.
– Ладно, не спеши отмахиваться, попробую я заняться этим делом, коли мой сын капитан команды.
– Ура! – закричал я.
– А поцеловать папу? – спросила мама.
– У него щека колючая, - отшутился я, - а как насчёт домашних тренажёров?
– Каких ещё тренажёров? – изумился папа.
– Турник, гири, штанги, беговая дорожка, велотренажёр…
– Сашка, может, я что-то проглядел, и ты действительно мальчишка?
– А когда ты последний раз глядел? – невинным голосом спросил я.
– Выпорю, - пообещал мне папа, - там и поглядим.
– Спасибо, папочка, за доброе слово, пойду, провожу Толика, а то поздно.
Пока Толик раздувался от возмущения, папа сказал: - А Толика провожу я.
Действительно поздно, а ты притягиваешь все приключения на свой тощий зад, как магнит.
Я потрогал себя сзади:
– Действительно, тощий. Надо заняться собой.
– Давно пора, всё лень тебе было. Неужели это наш ребёнок? – повернулся он к маме, - та пожала плечами:
– То ластиться, то дерзит, то смеётся, то плачет…Это наступает страшный переходный возраст. Наше дитя выросло, папа.
Папа ушёл провожать Толика, а мы с Юркой стали укладываться спать на нижней кровати. Юрик бросил вниз свою подушку: наверху ему, видители, душно. К нам на кровать присела мама, погладила наши головы: -Смотрю, Юра окончательно переехал к Саше.
– Там душно, зимой туда переедем.
– Понятно, - засмеялась мама, - аргумент неотразимый. Что, Саша, обиделся?
– На мам не обижаются, тем более я сознательно напросился.
– Зачем?
– Хотелось подурачиться.
– Хорошо подурачился в углу?
– Это было восхитительно, Толик ухаживал за мной, мы даже разыграли Юрика, - тот обиженно засопел.
– У тебя правда голова болит?
– озабоченно спросила мама.
– Потрогай затылок, - приподнялся я. Мама нащупала шишку, я поморщился и зашипел от боли.
– Бедненький! – пожалела меня мама, а я ударила тебя по этой шишке и отправила в угол?