Открытая дверь
Шрифт:
Все у них расписано наперед. И, конечно, родители приложат все усилия, чтобы разлучить Лейлу и Ассама. Так зачем понапрасну мучить себя? Слов нет, Самира-ханым любит племянницу, но ведь это до тех пор, пока Лейла не посягает на ее сына, пока в женихи ей прочат какого-то неизвестного богача.
Но разве Ассама убедишь? Он никак не хочет понять, что их судьба давно определена. Нужно покориться уготованному жребию, и все будут любить их и помогать. Если же преступишь границы предначертанного, осмелишься нарушить извечный закон — изобьют, как избил
Ассам не соглашался с Лейлой, упрекал ее в том, что она повторяет чужие слова. Ассам уверен в любви своей матери. Уверен, что она желает для него того же, чего хочет он сам.
— Но разве мать не любит Джамилю? — возражала Лейла. — Так почему же она не пожелала для Джамили того, чего хотела сама Джамиля? Она хотела выйти за одного, а мать выдает ее за другого.
Ассам был поражен. Она хотела выйти за их соседа Махмуда? Он просил у матери руки Джамили? Нет, Ассам ничего не знал об этом. Но почему мать отказала? Ведь Махмуд чудесный парень, работает бухгалтером в солидной фирме, будущее его обеспечено.
Да, Махмуд замечательный парень, и будущее его обеспечено, но он никогда не будет владельцем виллы и автомобиля «форд». Он не сможет купить жене бриллиантовый перстень, как жених Джамили. Хотя этот жених не может читать даже по складам!
Как это могло случиться? Почему мать скрыла от него правду?
Но ведь так и было задумано! Мать не хотела ему говорить, чтобы он не вмешался и не нарушил ее планы.
Ассама убедить было нелегко. Он не хотел слушать доводов Лейлы. Дать уговорить себя значило отказаться от единственно возможного выхода.
Однако нереальность этого выхода становилась для него все очевидней. И снова взгляд его стал настойчивым и угрожающим.
Что бы Лейла ни делала — мерила ли она платье или причесывалась, — зеркала отражали этот тяжелый взгляд.
Наступил наконец вечер помолвки Джамили.
Лейла вся светилась радостью! В белом воздушном платье она, словно молодой месяц, вышедший из-за облаков, озаряла все вокруг своим присутствием.
Слуги разносили кушанья. На высоких подмостках играл оркестр, праздник был в разгаре.
Сана, увидев Лейлу в этом платье, только ахнула:
— Ты похожа на ангела.
На что Адиля, очертив пальцем в воздухе два полукруга и покосившись на грудь Лейлы, заметила:
— Что-то кругловат наш ангелочек!
Лейла рассмеялась, но Сана запротестовала:
— А лицо? Клянусь честью, у нее же лицо невинного ребенка!
Между столами шла Джамиля, приветствуя гостей. За ней шествовал жених в черном костюме. На животе у жениха красовалась массивная золотая цепь от часов. Она болталась, как кандалы тюремщика.
Но Джамиля была необыкновенно хороша в своем платье из простого дантиля, будто сшитом из больших зеленых листьев, украшенном мелким жемчугом, переливающимся при свете огней. У Джамили была стройная шея, густые волосы с завитками
— Сдается мне, этот юноша влюблен в тебя, Лейла!
Адиля произнесла это прямо над ее ухом. Лейла обернулась.
— Какой юноша?
— Ассам, брат Джамили. Он глаз с тебя не спускает.
Подавив улыбку, Лейла ответила:
— Ты попала в точку!
— Теперь я понимаю, почему ты сегодня такая… будто летаешь.
Сана, обожавшая всякие любовные истории, подтвердила:
— Клянусь пророком, он в самом деле влюблен в тебя, Лейла!
Лейла промолчала. Она подняла руку, приветствуя Сидки, сына Самии-ханым.
— Не делай наивных глаз, — продолжала Адиля. — Мало сказать — влюблен, он просто пожирает тебя глазами.
Лейла поднялась с места.
— Извините, мне надо подойти к маме.
Все вокруг смотрели на нее с нескрываемым восхищением. Какая-то ханым притянула Лейлу к себе и спросила: «Ты чья, душечка моя?»
Лейла от радости не чувствовала под собой ног. Воздушные складки ее платья развевались, как крылья большой белой птицы.
— Подойди ко мне, деточка! — позвала ее Давлят-ханым. — Дай-ка полюбоваться твоим платьем. Какая прелесть!
Лейла рассмеялась. Ей было приятно смеяться так, без всякой причины…
Мать Лейлы сидела возле Давлят-ханым, задумчивая и какая-то отчужденная. Ее будто подменили после отъезда Махмуда.
— Что ты скачешь весь вечер? Поздоровайся с гостями, это же твои родственники, — укоризненно заметила она.
Только сейчас Лейла поняла, что Давлят-ханым и мать хотят показать ее гостям. А вдруг среди них найдется достойный жених? Но, как ни странно, это не рассердило Лейлу. Ей вдруг захотелось приласкаться к кому-нибудь, словно котенку, понежиться. Чтобы кто-то положил ей руку на плечо, погладил по голове, похвалил ее, сказал, как она хороша.
Лейла подошла к Ассаму, тронула его за плечо. Ассам обернулся… Глаза Лейлы искрились, губы расцвели в улыбке. Вся она сияла, и это счастье, исходившее от девушки, передалось Ассаму и как бы соединило их. Им в этот момент ни до кого не было дела.
— Выйдем, — тихо сказал Ассам и повернулся к двери. Лейла хотела последовать за ним, но в этот момент они столкнулись с Самирой-ханым.
— Танцовщица запросила шестнадцать фунтов, хотя Али-бек договаривался за десять. Ступай выясни, в чем там дело, — попросила Ассама мать.
Едва сдерживая раздражение, Ассам ответил:
— Пусть сам Али-бек и выясняет.
— Сделай это ради меня, дорогой. Скажи, что мы согласны на двенадцать. Я сказала, что не уступлю ни милима [9] , мне не хочется брать назад свои слова.
9
Милим — мелкая монета, 0, 01 фунта.