Откуда мне знать, что я имею в виду, до того как услышу, что говорю?

Парьянен Франка

Итак, вы приобретаете социальную компетентность и одновременно у вас появляется предубежденность. Интересный парадокс: тот же механизм, который часто является источником ссор, помогает нам лучше чувствовать партнера и даже посылает предупреждающие сигналы, когда он ведет себя немного не так, как всегда. Во всем есть свой смысл и целесообразность, если оставаться в разумных пределах. Причины этого феномена могут скрываться в префронтальной коре.

Таким образом, один компонент теории сознания нам уже известен. В общении с человеком мы используем свой предыдущий опыт, чтобы составить представление о его личности. При этом мы можем ошибаться и приходить к искаженным выводам, если будем забывать периодически обновлять свой опыт.

Область

мозга, на которую возложено так много функций, должна иметь разветвленную сеть связей. Префронтальная кора получает информацию от гиппокампа – центра эмоций и поощрений – и даже от мозгового ствола¹¹⁰. Задачи, которая она на себя берет, зависят от того, с какой частью мозга производится обмен данными. Раньше это сильно смущало исследователей, потому что мы всегда пытались ассоциировать те или иные способности человека с определенной зоной мозга и искали в нем, к примеру, центр морали, иронии или удовольствия, которое испытывает человек, раздавливая пузырьки в пластиковой упаковке. Каждой области мозга – своя задача, и каждой задаче – своя область.

Сегодня мы знаем: многое говорит за то, что мозг – это не кухня, где каждому предмету отведено свое место. Это значит, что не каждый участок мозга имеет строго определенную функцию вроде яйцерезки, кофемолки или устройства для удаления косточек из ягод. Материал, из которого сделан мозг, очень дорог, и мы не можем позволить себе разбазаривать его на выдавливание косточек.

Нас не устраивает модель, в которой каждому участку отведена только одна строго определенная функция. Конечно, какая-то специализация должна быть, но все зоны мозга настолько взаимосвязаны, что могут комбинировать свои задачи и подменять друг друга. К примеру, ножом (раз уж мы пользуемся аналогией с кухней) можно не только резать, но и сгребать нарезанные куски в сковородку, где уже обжаривается лук в масле. Но вот тщательно перемешать все содержимое с его помощью весьма трудно.

У вас уже разыгрался аппетит? Причина, видимо, в совместной работе центра визуальных представлений, островковой доли, орбитофронтальной коры и центра поощрений¹¹¹. Это области, которые, помимо этого, нужны вам, чтобы найти завалившийся куда-то пульт дистанционного управления, ощущать боль и мотивировать себя на утреннюю пробежку.

Такая систематика мозга позволяет понять, почему в ходе разных исследований активизируются одни и те же его области, что делает абсолютно ненужным покупку отдельного устройства для удаления косточек. Просто замечательно! И в этом нет ничего сложного. Доказательство того, что один предмет может выполнять несколько функций, мы можем получить на любой рождественской ярмарке в павильоне пчеловодства. Там можно приобрести и крем для ног на основе меда.

Если говорить об МПФК, то такой подход помогает нам лучше понять ее роль в целом. МПФК можно представить себе в образе универсального ученого, который собирает воедино информацию из разных областей мозга, а также чувства, воспоминания, накопленные знания и конструирует из них значительную часть той реальности, которую мы наблюдаем. Таким образом он как бы генерирует задний фон для нашей социальной ситуации со всей ее предшествующей историей и спонтанными отступлениями. А когда на фоне этих декораций появляются артисты, совершающие некие действия здесь и сейчас, он может запросить дополнительную информацию из другой области мозга – ВТУ.

ВТУ, или поиски причины

Когда один из участников эксперимента пытается поставить себя на место собеседника, у него всегда активизируются височно-теменные узлы. Эти области мозга даже круче, чем МПФК, потому что об их роли в процессе социального познания было известно уже давно. ВТУ участвуют в целом ряде сложных процессов, хотя сидят далеко не в первом ряду. Это значит, что, в отличие от медиальной префронтальной коры, они смещены назад и находятся

даже позади ушей. Такое положение позволяет ВТУ поддерживать тесную связь с более глубокими центрами мозга, в которых обрабатываются эмоции, а также информация, получаемая от органов чувств. Это же обстоятельство выделяет их среди других «подозреваемых», которые очень часто попадаются нам на глаза, когда речь заходит о социальном познании. Ни одна область мозга, находящаяся на значительном расстоянии ото лба, не принимает такого участия в решении задач теории сознания.

Поскольку в число задач ВТУ входит также быстрое выявление взаимосвязей между действиями и реакцией на них, им приходится улаживать массу других проблем, которые имеют куда большее значение для выживания, хотя и не так бросаются в глаза. Например, они активно управляют вниманием¹¹², задавая его направленность. Благодаря этому ВТУ можно сравнить с заведомым аутсайдером, который вдруг взял и выбился в лидеры. Когда мозгу понадобились новые способности, ВТУ использовали свой шанс и стали для способности понимать чужое сознание такими же незаменимыми, как и префронтальная кора. Разумеется, для этого им пришлось искать собственную нишу, не пересекающуюся с такими задачами префронтальной коры, как самоконтроль и долгосрочное планирование.

К счастью, в их арсенале уже имелись качества, которые можно было взять за основу: внимание, узнавание людей и краткосрочные прогнозы на будущее.

В число задач ВТУ тоже входит один временной аспект, но, в отличие от префронтальной коры, они решают спонтанные задачи, причем не всегда связанные с людьми («Мяч падает. Куда он отскочит?»), то есть определяют непосредственные причинно-следственные связи. Если мы видим летящую стрелу, ВТУ помогают определить, в кого она попадет. Они также приходят на выручку, когда мы роняем мобильный телефон, и быстро подставляют нашу руку, чтобы его поймать. Правда, не всегда успевают, но все же… Когда Ньютону на голову упало яблоко, то, видимо, именно ВТУ подсказали ему после взгляда наверх: «Вот черт, уселся же точно на траектории падения»¹¹³.

Таким образом, ВТУ не просто воспринимают обстоятельства, но и помогают определить, к чему это может привести. Если говорить о теории сознания, то данная способность используется не столько для вычисления траектории полета, сколько для предсказания мыслей и их последствий.

При этом первый вопрос, на который они находят ответ, касается того, думает ли ваш собеседник вообще о чем-либо. Данную проблему они решают каждый раз, когда вблизи появляется живой объект. И дело даже не в определении «живости», а в том, какие у этого объекта могут быть намерения и цели. Поэтому мозг по-разному реагирует на случайные и целенаправленные движения. Например, если куст шевелится от ветра, то на него не стоит обращать внимание. А вот куст, в котором сидит медведь, намного интереснее. Здесь надо задействовать все внимание, и ВТУ включаются в работу. Внимание – это их сфера деятельности.

При этом они выходят на более высокий уровень, чем чистое восприятие. ВТУ могут не просто реагировать на увиденное, но и делать определенные выводы. К ним сходятся сигналы от всех органов чувств – запахи, прикосновения, звуки. Из них ВТУ пытаются извлечь какие-то закономерности. Чтобы сделать важный вывод, достаточно какого-то непривычного треска или нескольких листьев, которые колышутся явно сильнее, чем от ветра. ВТУ сразу реагируют с такой же интенсивностью, как будто кто-то, стоя прямо перед вами, кричит и размахивает руками. Это у них хорошо получается. Ведь иначе медведь добрался бы до вас быстрее, чем вы успели бы пошевелиться. Лучше чрезмерная реакция, чем недостаточная. Даже если ночью вы никак не можете уснуть, прислушиваясь к необычно громкому шелесту куста под окном. Или когда собака вдруг задевает вашу ногу под столом, а вы вздрагиваете так, словно в вашу гостиную и в самом деле забрался медведь.