Отмеченные водой и пламенем
Шрифт:
– Вечер добрый, хозяева. Пустите переночевать?
Госпожа Метцель резко обернулась на голос, и тарелка выскользнула у нее из рук.
– Льдинка...
– потрясенно всхлипнула она.
– Ты вернулся...
У Винтара перехватило дыхание.
Льдинка.
Даже не воспоминание - тугой комок из обрывков памяти ударил по оголенным нервам.
Льдинка...
***
Более
Льдинкой его называл Вассар. Это уже потом мать подхватила, согласившись с этим прозвищем, а изначально...
Вассар обычно приходил, едва начинали идти первые весенние дожди. Спрыгивал с черного как ночь коня, проводил ладонью по длинным, почти до пояса, светлым волосам и негромко стучал в дверной косяк.
Мать выскакивала на порог, а он радостно подхватывал ее за талию, на миг прикасался губами к ее щеке, и женщина застывала, прижавшись к его груди.
А дождь в это время обычно начинал лить все сильнее. Винтару, наблюдавшему за этой сценой из дома, казалось в этот момент, что небо прохудилось, и вода с высоты будут падать вечно! И хотелось выскочить вслед за мамой на улицу, пробежаться босиком под дождем... Но на улице еще обычно было холодно, весна только вступала в свои права, снег еще не сошел и только начинал таять под струями дождя...
Вассар мягко отстранял женщину и проходил в дом, оставляя за собой лужицы. Присаживался на деревянную лавку, мотал головой, разбрасывая с насквозь промокших волос капельки воды.
– Привет, Льдинка.
Длинные пальцы взьерошивали шевелюру мальчишки, а карие глаза смотрели ласково и чуть насмешливо.
...Кошку тоже принес он. Винтару тогда уже было около восьми лет.
Мужчина опустил на пол крошечный черный комок и улыбнулся:
– Придумывай имя, Льдинка.
Котенок потянулся и сладко зевнул, протяжно мяукнув.
– Лутта?
– нерешительно предложил Винтар.
Мужчина на миг прищурился и резко кивнул: струйка воды с волос побежала по серому камзолу:
– Пойдет.
...Вассар приходил лишь во время дождей. Впервые появлялся с весенней капелью, чаще заглядывал к Аотни Метцель во время дождливого лета, оставался на долгие ночи поздней осенью, когда с хмарого неба заряжали бесконечные ливни... И пропадал на всю зиму.
Вассар Кенниг, Водяной Король...
***
За ветвями деревьев, блеснула молния очередного, прошедше1 на этот раз стороною грозы, и хриплый голос Кеннига, потрясенно выдохнувшего:
– Здравствуй, мама...
– затерялся среди раскатов грома.
Впрочем, женщине и этого хватило. Выронив полотенце, деревенская ведьма рванулась к сыну, не обращая никакого внимания на осколки тарелки, и буквально вцепилась в его камзол, спрятав лицо на груди у Винтара. Губы все повторяли:
– Вернулся... Вернулся...
Кенниг не знал, куда деть руки. Несколько долгих секунд мужчина стоял как столб, потом, наконец, осторожно опустил ладони
Госпожа Метцель тихо всхлипнула:
– Вернулся...
Винтар буквально чувствовал, как сердце застряло у него где-то в горле. Это сколько ж колдуна не было дома? Пять лет? Десять? Или может, он не посещал Бильхофштайн еще до воцарения ведьмы в Ругее?
Внизу раздалось задумчивое фырканье. Кенниг опустил глаза: черная кошка ласково телась о ногу, оставляя на грязном сапоге мокрые разводы. Увидев, что на нее наконец обратили внимание, водяная бестия остановилась и подняла на колдуна насмешливый взгляд.
– Привет, Лутта, - тихо обронил мужчина. Почему-то он был уверен, что это та самая кошка, которую ему подарили много лет назад.
Кошка дернула кончиком хвоста, и, видно, решив, что ритуал приветствия окончен, и все, что необходимо, она выполнила, направилась к креслу-качалке. Кенниг даже наклониться, погладить ее, не успел: с улицы раздалось звонкое оханье Эрменгильды.
Мужчина дернулся и, размкнув объятья, простонал:
– Госпожа фон Оффенбах, ну что у вас опять случилось?!
– и выскочил из дома, совершенно не обратив внимания на то, что у хозяйки гости.
Ведьма поспешила за сыном.
– Тут темно - я ногу подвернула!
– жалобно всхлипнули с улицы.
А вот наемники очень хорошо услышали сказанное... И если ни один из них не был знаком с колдуном - даже Мадельгер не мог сказать, что ему был известен вошедший в комнату человек - то уж имя, произнеченное нежданным гостемЮ услышали оба.
– Оффенбах?!
– поперхнулся Росперт.
Ландскнехт медленно кивнул, с трудом осмысливая услышанное.
...Винтар подхватил на руки жалобно всхлипывающую девушку, перенес ее через порог - и под ногой что-то оглушительно хрустнуло. Кенниг опустил взгляд, медленно сдвинул сапог в сторону - под каблуком виднелся растертый в мелкое крошево отлетевший от стола осколок тарелки.
Ведьма, успевшая проскользнуть вслед за сыном в дом, мигом изменилась в лице:
– Она же еще ребенок!
Ледяной маг бросил на нее удивленный взгляд:
– Что?
– он совершенно не понял, о чем речь.
Аотни Метцель мотнула головой и выдавила улыбку:
– Ничего. Осторожно... Неси ее на лавку...
До наемников наконец дошло, что, если они и дальше будут сидеть как два истукана, ничего хорошего из этого не выйдет. Росперт поспешно вскочил из-за стола:
– Прошу вас, сюда!
– когда рейтар хотел, он мог соблюдать правила этикета.
Кенниг только сейчас заметил, что в доме есть кто-то еще.
Удивленно нахмурившись, ледяной колдун обвел взглядом комнату: у камина сидел, почти по локоть засунувший руку в топку мальчишка лет десяти - огненная ящерка радостно моталась от одной стенке к другой, изредка используя протянутую ладошку как подставку для очередного прыжка - а около стола удобно расположились двое шварцрейтаров в черных одеяниях. И если того, что сейчас уступил место, Винтар видел в первый раз, то второго водяной маг прекрасно знал: лжемонаха, полгода назад изгнавшего саламандру, мужчина помнил хорошо...