Отмеченные водой и пламенем

Баштовая Ксения Николаевна

Через несколько минут Сигенот Шварц стоял перед домом кузнеца. Ласково потрепав по голове выскочившего на порог мальчишку, секретарь поинтересовался:

– Ганс, господин Таузиг никуда не уходил?

Восьмилетний мальчишка поднял на него огромные глаза:

– Нет, а должен был?

– Нет, что ты.

Следующая улыбка досталась старшей дочери господина Йенча. Хильдейда, что ни говори, была девицей статной, красивой, так что на этот раз эмоция была честной. А вот сама дочь кузнеца, кажется, была

совершенно не расположена отвечать на знаки внимания - даже добрым взглядом не ответила, подхватила пустое ведро и убежала к колодцу.

– Ну и куда ты ходил?
– встретил Сигенота ворчливым вопросом Таузиг.

– Воздухом свежим дышал!

Ответ был глупым, но ничего умнее с первого раза придумать не удалось.

– Ну и как? Надышался?
– фыркнул ратман и, не дожидаясь ответа, шагнул мимо секретаря к окну: мужчина все продолжал бояться, что злобный колдун все следит за ним.

Сигенот опустил голову, пряча косую усмешку - что бы стало с ратманом, узнай он, что тот, кто приходил к нему узнавать по поводу дома - уже здесь, в Бильхофштайне?

Таузиг осторожно отодвинул занавеску, выглянул в окно.

Время было самое подходящее. Сигенот шагнул к ратману, охнул и обеими руками вцепился в плечо мужчине. Всего на мгновение, но этого было достаточно.

Ратман резко дернул плечом:

– С ума сошел? За меня хвататься?!

– Простите, господин Таузиг! Я не специально!
– зачастил секретарь, склоняя голову и пряча улыбку.
– Нога подвернулась!

– Смотри, куда идешь!

– Да-да-да, конечно!
– секретарь пугливо отступил на шаг.

Дело было сделано.

Крошечный, едва заметный глазу, пузырек воздуха уже проник в кровь.

К вечеру он, увеличившись в несколько раз в размерах, доберется до сердца.

До утра ратман не доживет.

Конечно, все это было сработано весьма топорно, но кто ж виноват, что под рукой не оказалось кольца с запертым внутри воздушным стихиалем. Кровь сильфов - вещь, конечно, хорошая, но для того, чтоб получалась более тонкая работа, напиток нужно пить регулярно, определенными порциями... У Сигенота такой возможности не было.

А теперь пора решить, останется ли в живых или последует за ратманом его свояченница. С одной стороны, слишком много смертей за короткое время моожет привлечь ненужно внимание, а с другой - Сигенот прекрасно слышал рассказ Таузига инквизитору.

Женщина слишком много знает...

И на создание еще одого пузырька воздуха выпитой крови воздушного стихиаля должно хватить.

Кузнеца, его дочь и сына можно не трогать. Мальчишка - еще ребенок, девушка - падчерица будущей покойницы и вряд ли ей рассказывали что-то важное, ну, а кузнец... Две - еще ладно, а три смерти в одном доме вызовут слишком много ненужных вопросов.

Сигенот дождался, пока ратман выйдет из комнаты,

вытащил из-за пазухи платок. Интересно, в чем заключается магия ведьмы? Можно ли будет привязать к платку воздушную волну от сильфа - чтоб создать такую же воздушную закупорку сосудов для свояченницы ратмана - или придется придумать что-то новое?

Для госпожи Аотни Метцель весь день прошел в хлопотах. К следующему утру она уже и думать забыла про приходившего к ней посетителя. Сейчас намного важнее было подготовить сына в дорогу.

Только приехал, только появился впервые за столько лет - и опять уезжает... Сердце сжалось от тоски.

Женщина мотнула головой, отгоняя ненужные сейчас слезы, просящиеся на глаза, и шагнула к водяному колдуну, уже готовому вскочить в седло.

– Будь осторожен...

Мужчина обернулся, и, убрав ладони с луки седла, шагнул к матери. Обнял ее и тихо шепнул:

– Я вернусь, я обязательно вернусь.

По крайней мере, теперь ему было, куда возвращаться.

Деревенская ведьма улыбнуась сквозь слезы, встретившись взглядом с теплыми карими глазами сына, мягко отстранилась от него и повернулась к Эрменгильде.

Девушка так и осталась в мужском платье - все-таки нужно было еще добраться до Борна, и, поскольку на дорогах всегда опасно, лучше было оставить все как есть.

Честно говоря, сама госпожа фон Оффенбах была против того, чтобы сейчас с ними ехали еще и наемники - для охраны можно было согласиться на помощь лорд-манора - но сейчас, похоже, был такой случай, когда проще было уступить Кеннигу.

Деревенская ведьма медленно подошла к девушке и ласково улыбнулась ей:

– И ты будь осторожна. У тебя редкий Дар. И Талант опасный.

Эрменгильда округлила глаза:

– Да я же ничего и не умею толком...

Женщина только рассмеялась:

– Талант нужно развивать. А ты уже сейчас способна снимать последствия чужой магии...

Винтар мысленно выругался: это ж надо быть таким таким идиотом. Надо было сразу догадаться! Несколько ведь раз отпускала та слабость, что нахлестывала после колдовства.

Понятно теперь, что за дар у Эрменгильды кроме способности чувствовать магию.

А у госпожи Метцель ласковое слово и для Кайо нашлось:

– У тебя очень сильный дар, - женщина ласково потрепала мальчишку по голове: - захочешь поучиться, двери моего дома всегда открыты для тебя.

Ученик рейтара замер, задумчиво кусаю губу, а затем резко кивнул:

– Я понял.

Мадельгер усиленно делал вид, что и не слушает, кто там о чем разговаривает - тем более, что разноглазый как раз подтягивал подпругу, а потому можно было спокойно притворяться, что тебя ничего не интересует.

А вот Барнхельм от едкого комментария не удержался: