Отмель
Шрифт:
Перед «Барком» стоит деревянный навес для лодок, зияющая дыра с треугольной жестяной крышей. Мы бочком спускаемся к нему. Там, внизу, лазурная вода нежно гладит дощатые стены. А где-то вдали, на горизонте, виднеется курортный остров.
– Не исключено, что сегодня ночью вы будете спать с рыбами, – говорит чей-то глубокий голос. На берегу стоит Уоллес, скрестив руки на груди. – Во время высокого прилива вода иногда поднимается до входной двери.
У него настолько тяжелый, пронизывающий взгляд, что я отвожу глаза, хотя обычно не прочь поддержать светскую беседу. Меня не покидает ощущение, что этот скользкий тип знает, зачем мы здесь. Ему явно
С неба сыплет дождь, барабаня по жестяной крыше навеса.
– Пойдемте в дом, – говорит Кики, обхватив себя руками, хотя нам совсем не холодно, а дождь напоминает горячие слезы. Я обнимаю дочь и сына за плечи, ощущая спиной пристальный взгляд Уоллеса. Уверена, именно с этой целью его и наняли. Следить, чтобы мы не сбежали с острова. Муж похитил нас, не афишируя своих намерений и обставив все так, что я не сразу догадалась. Я смотрю на выпуклый живот под грудью, который с каждым днем становится все больше от растущей в нем новой жизни и все тяжелее под грузом предстоящей ответственности. Пять с половиной месяцев. Мне ни за что отсюда не сбежать.
Сейчас
Как ни странно, в холодильнике есть все необходимое. Масло, белый хлеб (никогда его не ем), джем, яйца и молоко (не миндальное), свежие яблоки, морковь, шпинат, помидоры черри, сельдерей и авокадо.
Я резко захлопываю дверцу, отчего все внутри трясется и звенит. Кто подбирал продукты – Уоллес? Меня так и подмывает выбросить их в море и в знак протеста объявить голодовку. Но я понимаю, что не могу позволить себе такую дерзость. Дети должны питаться, как и мой еще не рожденный ребенок. К тому же теперь я мыслю иначе, стала умнее и хитрее. С тех пор, как я чуть не утонула во время нашей последней остановки, мозг начал выстраивать связи и продумывать стратегии, которые могут спасти нам жизнь. Все, что мне нужно, – это время. Еще чуть-чуть времени.
Остальные помещения «Барка» пахнут пылью и усталостью. Кики и Куп, сидя на полу с рюкзачками, спорят, кто будет первым читать новую книжку. Мне хочется на них прикрикнуть: «Это вам не каникулы!» Но нельзя. Надо сохранять спокойствие, пусть даже я прекрасно понимаю, что происходит.
– Схожу наверх, – говорю я детям.
– Можно нам погулять?
– Нет, – прорезает воздух мой резкий голос. – Позже. Погуляем вместе. А пока никуда не уходите.
Куп смотрит на меня хорошо знакомым взглядом. Таким же, как когда он впервые попросился пойти в школу один, а я наотрез отказала.
Я слегка улыбаюсь:
– Давайте осмотрим спальни.
Дети охотно кивают, бросают рюкзачки и поднимаются вслед за мной по скрипучей лестнице. Спальня тут только одна, с большой кроватью. Одеяло скомкано и помято. Кто-то спал в этой постели до меня.
– Где наши кровати? – Кики, подбоченившись, надувает губы.
– Поспим вместе. Разве не здорово?
Куп в восторге от этой идеи. И неудивительно: я уже несколько месяцев не позволяла сыну спать со мной в одной постели.
Из окон видны навес для лодок и курортный остров на горизонте. Интересно, далеко ли до него отсюда? Пять километров, больше? Никогда не умела определять расстояние на глаз. Дотрагиваюсь до живота. Увы, заплывы на большие дистанции тоже не мой конек. Вот черт.
– Ну что ж, – обращаюсь я к детям, – давайте-ка заправим постель.
Я
Матрас покрывают пятна крови. Они буквально повсюду: внизу, по центру, у изголовья. Горло сжимается, и я напоминаю себе, что должна дышать. Только дыхание способно успокоить тело.
– Это кровь, мам? – спрашивает Кики.
Вряд ли. Наверное, обычная плесень. Давай его перевернем.
Мы переворачиваем матрас, подняв облако пыли. Кики чихает, а я зажимаю ноздри. Возвращается Куп. Я заново натягиваю простыню. Кики раскладывает по кровати подушки. Процесс изрядно меня утомляет. Постель, простыня, пятна крови напоминают мне о Трейси, Матео, стрип-клубе и продырявленной голове Ариэллы. В голове бьется крик.
Сейчас
Закат. Солнце опустилось за остров, принеся прохладу и превратив океан в гигантскую чернильницу. Мы распаковали рюкзаки, поставили книги на пустую полку, сложили штаны и рубашки и убрали их на полку пониже. Уходя, закрываем за собой дверь. Пока мы исследуем остров, в дом наверняка заглянет Уоллес, чтобы порыться в наших вещах. Хотя теперь, когда Чарльз все у меня отнял, скрывать мне нечего.
– Пойдемте на пляж, – предлагает Куп, бегущий по дорожке перед нами.
Подожди, Купер, – отвечаю я, – сначала надо найти папу.
– Согласна, – говорит Кики. – Давайте осмотрим большой дом.
Я плотнее закутываюсь в куртку, пряча шею от ветра. Помнится, Чарльз уходил по дощатому настилу, значит, особняк должен быть где-то в той стороне. Все в этом месте кажется чужим, как и везде, где мы побывали с момента бегства из Сиднея. Мне не удается сложить фрагменты воспоминаний в единое целое, и я ловлю себя на мысли, что отчасти похожа на Джона, моего клиента, который часто выпадает из реальности. Такое влияние на человека оказывает травма. Взгляд так и норовит зацепиться за что-то незначительное вроде сорняка, растущего между камнями, гравия под ногами, узора ракушки. Это помогает отвлечься. Но стоит оторвать взгляд от мелочей, как тело снова обмякает, вспомнив о надвигающейся угрозе. И все же я не могу позволить себе слабость в присутствии детей. Благодаря им я сохраняю ясность ума, и они нуждаются во мне не меньше, чем я в них. Меня не отпускает тревога по поводу того, как этот кошмар отразится на их будущей жизни. Надо снять напряжение и развеселить детей.
Купер вприпрыжку бежит по песку, широко раскинув руки, а Кики наклонилась, увидев красивый камешек. Подняв его, взвешивает в руке, потом поворачивается ко мне и улыбается. Камень – хорошее оружие. Как же я себя ненавижу за подобные мысли. Но знаю, что они не случайны, ведь рано или поздно мне все-таки придется придумать, как защитить нас от Чарльза.
Сейчас
На соседнем острове, с которым нас разделяют обширные голубые воды, только что зажглись огни. Интересно, это действительно курорт или частная собственность? Так или иначе, глядя на желтые точки, выстроившиеся в длинную ровную линию, можно не сомневаться, что там царит жизнь. Кажется, остров совсем близко, как будто дразнит меня. Так близко, что мне начинает мерещиться запах жареных креветок и кокосового солнцезащитного крема.