Отморозки 2 Земляной Орлов
Шрифт:
– ...Командир!
– в кабинет вошел дежурный адъютант штабс-капитан князь Вяземский .
– Вам - личная почта.
– Личная?
– удивился Глеб.
– Да вы присаживайтесь, Валентин Сергеевич, присаживайтесь. Распорядитесь чаю. И давайте посмотрим: кто это нам тут личные послания шлет?
– Чаю - это хорошо, - кивнул Вяземский.
– А кто шлет, так и гадать нечего, командир. Родственники ваши. Конкретно - князюшка Сергей Евгеньевич...
Вестовой занес поднос с двумя стаканами чая с лимоном, и вазочкой. В которой лежали сухарики и киевское сухое варенье, до которого Львов был великим любителем.
– Ишь ты...
– протянул он задумчиво.
– Валентин, как вам это понравится: моя родня, которая раньше знать меня не хотела, изволит пригласить на день ангела досточтимой тетеньки Марии Евгеньевны.
– А что?
– удивился реакции командира Вяземский.
– Раньше вы, Глеб Константинович, кто были? Бедный родственник. А теперь кто? Герой Отечества, особа, приближенная к императору. Как же тут не вспомнить о родственных узах и не попробовать втянуть такого родича в орбиту интересов семьи? Вон, дядюшка мой у меня уже интересовался: не собираетесь ли вы, командир, связать себя узами Гименея? Потому как если собираетесь, так у него есть прекрасные кандидатки...
– Нет, это-то понятно, - засмеялся Львов.
– Просто умиляет меня эта непосредственность наших представителей высшего света. Ладно, - хлопнул он ладонью по столешнице.
– Если время найдется - съезжу. Хотя очень вряд ли. Вон у нас сколько дел еще - он указал на стопу бумаг.
– С одними битюгами сколько проблем. Где этих клятых першеронов искать, ума не приложу...
– Вот кстати - хмыкнул Вяземский.
– Попросите у князя Сергея Евгеньевича помочь. Как-никак - владелец и глава фирмы 'Пожевские заводы князя С. Е. Львова'. У него есть выходы на заводчиков, да и своих брабансонов и датчан хватает. У него же связи в Хреновском заводе ...
Глеб промолчал. Вот же ведь: сколько времени уже здесь, а даже не удосужился разузнать о своей родне поподробнее. Идиот! Сам ведь своих бойцов учит: 'Мелочей не бывает! То, что сегодня неважно, завтра может спасти вам жизнь!', - а сам? Раздолбай! Нет, даже двадолбай!!!
– Спасибо, Валентин Сергеевич, - кивнул он, наконец.
– Последую вашему совету: схожу, порадую тетеньку...
2
Бал в честь дня ангела княжны Львовой устроили в Стрельне, во Львовском дворце. Гостей, с одной стороны, было немного, но с другой - какие это были гости! Князь Юсупов, князья Ширинские-Шихматовы, князь Святополк-Мирский...
Вместе с Глебом на бал приехал Валентин Вяземский, приглашенный самой Марией Евгеньевной. Еще в автомобиле Львов поинтересовался таким повышенным интересом со стороны старой девы к дежурному офицеру штаба, и долго смеялся вместе с Вяземским, когда тот поведал о матримониальных планах пожилой дамы.
Но после красочных описаний предполагаемых невест и их остроумных характеристик, разговор коснулся серьезных предметов...
– Видите ли, командир, мне тут уже восьмую невесту сватают, - вздыхал Валентин Сергеевич с видом усталой старой лошади.
–
– Сашеньки?
– уточнил Глеб.
– И кто же покорил сердце боевого офицера, с шашкой наголо кидавшегося на вражеский пулемет?
– Княжна Елена Петровна Гедианова , - тяжело вздохнул Вяземский.
– И ничего из нашего романа, скорее всего, не выйдет...
– Почему это?
– Ну-у-у...
– снова по лошадиному вздохнул Валентин.
– У меня в кармане - вошь на аркане. И никаких видов на серьезное наследство: двух сестер надо замуж выдавать, так что все папенькино наследство - им. Впрочем, там и так немного. А Гедиановы никогда не отдадут единственную дочь за бессребреника, пусть даже и титулованного...
– Прекратить вздыхать, - коротко ударила команда.
– Сколько вам нужно на брак? Ну?
– Да у вас-то, командир, откуда столько возьмется?
– вскинулся Валентин.
– Ну, вот я скажу: 'Сто тысяч', и что вы станете делать?
– Сто-о-о-о?
– Глеб почесал нос и присвистнул, - М-да, это так сразу не решишь... Но через пару месяцев мы с вами вернемся к этому вопросу...
... А на самом балу Львова сразу захватили 'родственники'. Маркин уже давно загнал своего реципиента, что называется, под спуд, и теперь мучительно пытался разобраться в хитросплетениях родственных связей князей и некнязей Львовых...
– А как здоровье вашей крестной?
– с любезной улыбкой вопрошал князь Георгий Львов .
– Помнится, она очень переживала об вашем отъезде на Балканы. От треволнений даже в Карлсбад, на воды уехала, нервы лечить...
'Жаль, эта неизвестная крестная не утопилась в Карлсбадских водах!' - мысленно ругнулся Глеб, не имевший ни малейшего представления о том, кто собственно была его крестная. Но вслух сказал:
– Да, она и до сих пор жалуется на нервы, - и приятно улыбнулся.
– К тому же, у нее стали побаливать почки...
– О да!
– вмешался в разговор Феликс Юсупов .
– Почки - бич современного человечества. Вот у меня...
– и он принялся подробно описывать свои заболевания, причем делал это так подробно, что Львов решил: либо Юсупов всерьез изучает медицину, либо готовится 'косить' от армии.
'И такая дребедень - целый день, целый день ...
– тоскливо подумал Глеб.
– Какого лешомана я им понадобился, хотелось бы знать? Что, для придания военной атмосферы? Бездельники, трутни, чтоб их приподняло и об угол ударило! Блин, вот когда точно уверуешь в правоту санкюлотов. На фонари аристократов!.. Но какой роскошный расстрельный список вырисовывается?!'
Он вяло ел какие-то удивительные деликатесы, вкуса которых он не понимал, пил дорогущие вина, чьего аромата и букета он совершенно не разбирал, танцевал с девицами, которые ему не нравились, танцы, которых он не знал, и мучился скукой и сожалением о бесцельно потерянном времени.
И как оказалось - совершенно зря. В курительной комнате, куда Глеб ушел отдохнуть от танцев и пустой болтовни к нему как-то очень естественно подошли князь Георгий и Феликс Юсупов. Князь угостил дальнего родственника папиросами собственной набивки с турецким черным табаком, Феликс раскурил сигару, и на Глеба опять посыпались вопросы о дивизии, о солдатах, о настроениях в войсках вообще. И вдруг: