Отпетые отшельники

Марахович Антон Павлович

– Хорошо, сделаем. Брат Алексей сказал, вы собираетесь ещё одну галеру Ахметки захватить. Возьмите нас в аббордажную команду. Мы не подведём.

– Я подумаю, Ваня.
– пообещал я.

Гриня наконец-то запустил свою бандуру и над берегом поплыли звуки "На сопках Манчжурии". Была только музыка, мелодия без слов. Но здесь и сейчас очень впечатляла. А потом вкрадчиво и незаметно в ночной воздух вплелась бетховенская "Лунная соната" на фортепьяно. Огромная луна в небе, море под ней и волшебные звуки. Гриша потихоньку добавлял звук до полного. Я сидел на песке, курил, смотрел на луну и мне почему-то хотелось плакать. На пляже все замерли, зачарованные дивной мелодией и, казалось, боялись

дышать. Когда стихли последние аккорды, Григорий сделал паузу.

– Антон, - сзади стояли Оля с Фросей. Когда они подошли, я не заметил.
– Антон, что это было?
– почти прошептала Ольга.

– Музыка, Оля. Просто очень хорошая и правильная музыка. От неё всегда хочется одновременно и плакать, и смеяться, и мурашки по спине, а главное легко становится на душе. Вот послушайте.

Гриша включил "Одинокого пастуха" Ласта. Затихли даже дети. Чарующие звуки флейты неслись над вздыхающим морем и уносили куда-то ввысь, к звёздам. Девчонки неслышно опустились рядом на тёплый песок, кто-то из наших потушил все факелы на берегу. "Мануша" и "Котёнок" оказались прямо на лунной дорожке.

Наконец колдовство окончилось. Ольга и Фрося вытирали слёзы.

– Вы всё-таки волшебники, Антон.
– выдохнула Фрося.

– Нет, девочка. Увы, не волшебники. Просто я и мои братья очень любим настоящую, хорошую музыку, собираем и храним её.

– А кто это играл?
– тихо спросила Ольга.

– А какая разница? Многие так могут сыграть или даже лучше, а вот сочинить, придумать такую мелодию может только очень хороший и талантливый человек.
– так же тихо ответил я.

Гриша сумел собрать сегодня удивительную коллекцию мелодий. Даже мужики дышали через раз, слушая волшебные звуки.

В полночь концерт окончился. И наши собрались возле лодок. Я был уже немного пьян и мне не хотелось на шхуну. Но завтра нужно было в Евпаторию-Гезлёв и пришлось смириться. Я пожелал девушкам спокойной ночи и потопал грузиться.

Гл. 9

Крымский поход (Часть 8)

Гезлёв

9 августа. Утром меня никто не будил и я сам проснулся аккурат перед завтраком. Привычная утренняя процедура и вышел к столу в кают-компанию. Сегодня наш Фёдор потчевал оладьями с мёдом и сметаной. Было и малиновое варенье, "специяльно для придир".

– Толян!
– я вспомнил о вчерашнем обещании.
– Нужно раздать на берегу персональные зубные щётки с порошком, гребешки, мочалки, мыло и полотенца. Для начала, хотя бы детям и девчатам. И пусть наши белошвейки сообразят каждому торбочку, для хранения личных вещей.

– Ну, для этих у меня этого добра хватит, а вот с мужиками напряг. С ними придётся до Острова погодить.
– ответил Доктор.

Не спеша позавтракали и я засобирался на шебеку. Главное, удочки не забыть!

Вся команда Димыча была уже на палубе и готовилась к отходу. Отсутствовал только Алёша - бессменный "директор пляжу". Через несколько минут отвалили и взяли курс на Гезлёв. Ветер был с северо-запада и приходилось идти противными галсами. До мыса Херсонес 20 км, дошли только за три часа. А потом ещё 60 км до Евпатории тянули больше семи часов. Но нам спешить было некуда. На якорь в заливе встали уже, когда солнце ушло далеко на запад, около 19-ти часов. Побдели на берег в бинокли и отправились ужинать.

Лично я после ужина занялся рыбалкой. Компанию мне

составили вездесущий Муха и два матросика, свободных от вахты. Благо, удочек хватало. Удили почти до темноты, зато обеспечили всей команде на завтра "рыбный день". Спать улегся на крыше рубки, на лежаке. Да и, почти вся команда вытащила матрасы из кубрика и разместилась на палубе и корме. Но лежаки были только у меня и Димуча, остальные остались на пляже.

10 августа. Сранья я и остальные желающие ещё до завтрака успели вволю наплаваться вокруг судна. Покушавши, вся наша маскарадная труппа в полном составе приступила к перевоплощению. В шлюпку опять погрузились: я, Димучь, Пиндос, Кныш, Белоног, Драп и Муха. Два матросика сели дополнительно на вёсла, лодку на берегу сторожить. За старшего на "Котёнке" остался Демон.

Гезлёвский порт мало отличался по плавсоставу от, виденных ранее, Севастополя и Балаклавы. Только берег был не скалистый и крутой, а пологий и песчаный. А так, те же деревянные причалы на сваях, такие же лачуги на берегу, разбавленные кое-где усадьбами за высокими дувалами. Кое-где виднелись развалины старых крепостных стен. Зелени много и восточный базар с обязательной вонью, грязью и шумом разноязычной толпы прямо возле воды. Мы подошли на лодке просто к берегу и высадились прямо на песок базара. Матросики отгребли на пару десятков метров и стали на якорь.

– Ну давай, Вергилий, шукай, где здесь невольников продают.
– хлопнул я по спине Муху, посылая вперёд. Он растворился в толпе. Мы неспешно осмотрелись, я незаметно проверил связь с Костей. Пошатались немного вдоль повозок и рядов, прицениваясь. Минут через десять появился татарчонок и поманил нас за собой. Двинулись в уже отработанном ордере: впереди важно вышагивал "Уважаемый купец Кеп-Димучь-Ага из болгарской Варны", следом злобые "янычары, грек и адыг", а в хвосте семенил я "вольно-отпущеник слуга-славянин" с большой кожанной торбой.

Невольников продавали на северном конце базара. Было их немного, восемь девушек и женщин не старше 25, четыре ребёнка до десяти лет (две девочки и два мальчика) и шестеро мужчин от 18 до 30 лет. Как выяснил наш "купец", мужчин только вчера пригнали на рынок, уже после торгов. А женщины и дети уже четвёртый день дожидаются "купца из самого Стамбула, главного поставщика для гаремов самого Блистательного Султана, почтенного Ахмет-Агу", потому как были ему уже обещаны. А прежнюю партию раскупили ещё вчера. Кеп-Димучь-Ага заверил работорговца, что встречался в Херсонесе с почтенным Ахмет-Агой и тот со своим младшим братом Махмудом на двух галерах отправился в Кафу, ибо там его уже ожидала большая партия невольников из Московии, а оттуда отправится прямо на рынки Стамбула. Продавец долго распространялся насчет нечестных купцов, детей шакалов и после получасового торга уступил всех невольников "Димучу из болгарской Варны". Потом они обмыли сделку под навесом на помосте запрещённым Аллахом вином и торговец пообещал пригнать через полчаса "покупку" на ближайший причал. Я всё это время скучал и дегустировал поблизости различные сорта кумыса и айрана. "Злобная охрана" потела в своих доспехах и материла купцов, зажравшихся до запора.

Затем мы ещё немного пошарились по базару и погрузились в шлюпку. Когда шебека подошла к причалу, невольники под охраной уже ждали нас. На мужиках те же ошейники и бревно. Дети и женщины не связанны. Погрузились быстро, отошли и расковали парней. Пока мы переодевались, Стёпа-кок напоил всех невольников водой с вином.

– Ну, здравствуйте, православные!
– подошёл я к ним в своей повседневной одежде.
– Меня зовут Антон, а это, - я показал на Кэпа - наш капитан Димыч, прошу любить и жаловать.