Отпетые отшельники

Марахович Антон Павлович

– Меня, эта. Наша ватага старшим выбрала. Меня Кириллом зовут.

– Тогда ты, Кирилл, поступаешь под начальство Ивана Купы, будешь у него правой рукой. А что вам делать он тебе скажет.

– Так наши хлопцы тоже хотят своих турок судить.

– Подойдёт срок и осудят, а пока они пусть поработают. Или ты сам хочешь своё говно с галеры скоблить?
– сурово поинтерессовался я у детинушки, - ступай и наряжай людей на работы, какие Иван укажет.

Киря утопал. Однако, здоровенный лось, под 195 см будет. Весь жилами перевит, если б не истощение, был бы настоящим богатырём. Как его только

бусурмане полонить сумели? Как бы не схлестнулись они с Купой. Лёхе надо сказать, пусть "строит" бугая. Пошёл к "штабной". В ней уже сидели Димыч, Пен, Пиндос и Лёшка. Курили, о чём-то беседовали негромко.

– Лёш, как тебе этот Кирюха?
– я кивнул на удаляющегося "бугая".

– Здоровый, чёрт! И норовистый, видно. Но в консервную банку и не таких быков загоняют. Если надо будет, я его сделаю.

– Как?
– не понял я.

– А поваляю трошки по песку, мордой в него потыкаю, так и в покорность приведу.

Пиндос подьебнул:

– А смогёшь? Он на голову выше тебя, а ежели ещё и отъестся, то и потяжелей вдвое будет.

– Не боись, а приёмчики мы нашто учили?
– успокоил его Лёха.

– Антоша, как обратно пойдём?
– вернул нас на землю Димыч.

– У нас на сегодня, - я достал свой блокнот, - 59 девушек и женщин, 27 детей и подростков, 219 гребцов и 38 мужиков с базара. Итого: - 343 человека.
– зачитал я.
– Если всех матросов выселим на палубу, на "Мануше" на штатных койках разместится 30 человек, ещё столько же мы можем разместить внизу, на полу. И на палубе человек 30. То есть, на шхуну мы можем забрать всех женщин и детей. На "Котёнка" можно погрузить человек 40. Остальных придётся грузить на Галеры. Но тащить две галеры на Остров я не вижу смысла. Предлагаю одну продать где-нибудь до Босфора, ну, в той же Варне, коль купец у нас оттуда уже есть, - подколол я Димыча. Он показал мне кулак.

– Продавать, наверное, нужно большую галеру. Меньшая, вроде, и поновей, и на ходу легче. Погрузим всех своих на неё и ночью тихонечко прокрадёмся мимо Стамбула. Ещё нужно будет заскочить на остров Змеиный, поставить там радиомаяк. На всё, про всё я прикидываю дней пять.

– Это, ежели будем двигать, не менее пяти узлов, - прикинул в уме Яша.
– а сумеем? Ветер-то пока дует с северо-запада.

– Поживём - посмотрим.
– резюмировал Петручио.
– а после Босфора я особых проблем не вижу, особенно если с "маскарадом".

– Короче, капитаны, готовтеся к походу.
– я начал раздеваться, собираясь в воду.

– А ты знаешь, что Кныш со своими охотничками умёл в лес, спаниель несчастный!
– наябедничал Пиндос, тоже снимая штаны.

– Нехай, мясо в дорожку нужно накоптить, навялить, насолить. Готовить-то в море на такую ораву, особенно на галерах, не удасться. Петя, ты три из Кнышовых свинок на берег переправь. Пусть переработают. Я приметил, вы возле леса уже и коптильню поставили. - Да, Купа ещё когда, покедова адмирал пиратствовал и водовку кушал, расстарался.
– поддел меня Мачо.
– а ещё, вчера у Аги в каюте тайничок нашли, а в нём мешочек с "камушками".

– Ну, и скока там?
– спросил я Пена.

– Грамм 300 необработанных и полуобработанных разноцветных минераллов, я в них не разбираюсь. Положил в "кассу".

– Экий жадный

и не искренний толстячок был. Правильно его девушка зарезала.
– покачал головой Пиндос.

– Значит плохо ты расспрашивал Ахметку, Алёша. Не до конца он раскрыл перед тобой свою душу и 'перед Партией разоружился и покаялся'.
– укорил я коменданта и полез в море.

Я оказался прав. Кирюха с Иваном не поладили. Разругались уже через пару часов. Лёха прибежал на шум и принялся гасить конфликт "атаманов" по-своему. Сказал, чтобы Купа заткнулся и спровоцировал "бугая" на поединок.

"Ринг" организовали прямо возле штабной шлюпки, мужики изобразили полукруг метров в 25, открытый к морю. Собрались почти все, не занятые работой, детвора забыла про мячи и протырилась в первый ряд, даже несколько женщин подошли. Лёшка разделся до плавок. Кирилу снимать было практически нечего, он и так был только в чём-то, напоминающем набедренные повязки северо-американских индейцев. Я наблюдал поединок прямо из шлюпки, положив на всякий случай пистолет рядом на банку.

Кирюха оказался бойцом серьёзным. Мачо заработал пару синяков, получил крепко по рёбрам, но в конце концов приложил противника от всей души мордой о песок и заломил ему руку на "болевой". Поскрипев зубами и трошки подёргавшись, "бугай" сдался. Лёшка отпустил его, помог подняться и полез в море. Я подозвал Кирила, убирая в кобуру пистолет:

– Ещё раз устроишь такое - пристрелю.
– пообещал я.
– Нам здесь гонор и силу показывать не надо. Есть над тобой командиры - выполняй их приказы! А коль не нравятся наши порядки, так ты теперь вольный, ступай на все четыре стороны, турки и татары там тебя уже ждут. Запомни, порядки здесь устанавливаю только я и мои братья!
– я закурил, хлебнул из фляжки, и протянул её понурившемуся детинушке.
– Хлебни и успокойся.

Тот хлебнул, закашлялся, отдышался и сделал ещё несколько глотков. Вернул флягу мне и поблагодарил. Я отвернулся и стал смотреть на море. Кирил потоптался несколько секунд, потом зашел в воду и стал смывать кровь с, оцарапанного о песок, лица. Потом побрёл ко второй галере.

Перед обедом кнышовские охотники принесли из леса на жердине свинью и сказали, что убили ещё одну и Кныш сейчас её "сторожит". Мы, то есть все "наши", отправились на свои борта. И до самого вечера я на берег не возвращался. Перед ужином Пен меня отловил:

– Может хватит "их" спаивать?
– поставил он вопрос ребром.
– Ни водка, ни вино у нас не бесконечные. Напоить каждый вечер 400 человек, этож никаких запасов не хватит.
– скривил он своё лицо в жмотовскую гримассу.

– Не жмись, капитан!
– я хлопнул его по плечу.
– Ещё на пару дней у нас хватит, а в море "сухой закон". Этож не транжирство, а Политика и психо-физио-терапия. Помни, сколько этим людям пережить пришлось. Пусть покудова отойдут и душой отмякнут.

Мы вылезли на берег, когда ужин там уже заканчивался и забрякали кружки. В "вечерней программе" на сегодня опять были "литературные чтения". На очереди была "Сказка о Золотом петушке". Читали Шорох и Димыч по-переменке.

Ольга и Фрося подошли к нам с Лёхой и протянули две кружки наполненные спелой ежевикой: