Отравленные корни

Грей Дайре

– Нужно ехать.Здесь рядом есть место, где мы сможем передохнуть?

Дело вовсе не в том, что нужно оторваться от Виргов и переждать. Просто им обоим необходима передышка. Немного мира посреди войны. Она могла не ответить, могла солгать, но видимо ощутила что-то подобное или же слишком устала.

– Есть охотничий домик...- с трудом выдавила Афистелия.- Там безопасно.

Он кивнул и встал, утягивая ее за собой, поддержал, чтобы не упала. Сейчас быть ближе оказалось легко, привычно, почти как раньше, и в тоже время по-новому. И странный трепет в глубине души где-то рядом с застарелой болью - страх спугнуть ее и сломать только-только

зарождающееся доверие.

– Что с телами?

– Я бросил их в пламя. Оно все сожрет. Лошади сбежали. Нам надо торопиться.

Больше вопросов она не задавала, трясущимися руками собрала оставшееся на земле оружие, залезла в седло. Олеж отвел взгляд, давя внутри бессильный гнев на убитого темного. Он все равно выяснит, кто это был...

Лес встретил их настороженной тишиной и постепенно сгущающейся темнотой. Наступали ранние осенние сумерки, небо хмурилось, обещая скорый дождь. Кони шли ровно, но явно осторожно, словно опасались сделать следующий шаг. Магическое поле оставалось стабильным без всплесков или странных пустот. Стабильная тишина. Княгиня выехала вперед, показывая дорогу. Он не стал спорить. Она лучше знает, как пройти к ее схрону, и ему даже было интересно, как Афия сможет отыскать собственные чары.

А она протянула браслет с амбирцитом.

– Возьми.

– Зачем?
– предложение вызвало скорее недоумение. И тревогу. Его след камень скроет, но ее ауры станет заметна. Что, если темные смогут ее отыскать?

– Вокруг дома запутывающие следы чары с отводом глаз. И сторож.

– Ты не сможешь показать дорогу без магии.

– Я не смогу почувствовать заклинание, но оно почувствует меня.
– Уверенно ответила Афистелия, глядя ему в глаза.
– Надень. Лучше, если тебя оно не заметит.

Заклинание, способное учуять... Она знала, о чем говорила. Понимала его недоверие, хмурилась, но все равно не стремилась объяснить подробнее. Ему предлагали поверить. Слепо пойти следом в надежде, что в спину не ударят. Наверное, утром, когда боевик протянул ей руку, она чувствовала себя также. Беззащитной и уязвимой. Но ведь протянула руку в ответ и помогла в бою...

Браслет пришлось завязывать зубами прямо на ходу. Вокруг сгустился мрак, а с неба уже давно сыпал дождь. Пока еще мелкий и противный, как любой осенний ливень, но обещающий к вечеру перейти во что-то более серьезное. Дорога заняла много времени, но, в конце концов, княгиня остановилась возле кустов орешника. Пристально вгляделась в них и резко кивнула, показывая, что можно спешиться.

– Бери лошадей. Тропа будет узкой, с нее нельзя сходить, иначе будешь долго блуждать по округе. А найти я тебя не смогу. И что бы ты ни увидел и ни услышал, ничего не делай. И не пытайся использовать магию. Я знаю, что амбирцит тебя не удержит.

И снова пришлось согласиться и пойти за ней. Шаг в шаг, след в след. На туманной дороге легко потеряться, и ему вовсе не хотелось бродить здесь в одиночестве...

...Когда на тропе перед ними прямо из тумана появился оборотень, Олеж даже не удивился. Иногда люди, сами того не замечая, действительно угадывают правду. Старый седой волк с бельмами вместо глаз на самом деле служил ведьме, а значит и тот, кого встретил в лесу селянин, мог оказаться одним из прирученных. Вот только кем? Афия сдавила ему руку, напоминая, что нельзя дергаться. Он и не собирался. Только придержал испуганно отступивших коней и прищурился, вглядываясь в зверя. Он не выглядел агрессивным,

несмотря даже на явное бешенство. Приблизился, обнюхал женщину, заставив его рефлекторно напрячься, готовясь отразить удар при необходимости, облизал ее и ушел...

– Можем идти.

Выучка обязывала задать несколько вопросов. Не только из чистого любопытства, но и с точки зрения безопасности. Она отвечала, но за ее словами слышалось скрытое раздражение и нежелание объяснять, и боевик замолчал. Не все границы можно пересечь сразу...

...Место действительно оказалось лоскутным. Островок безопасности, затерявшийся в море тумана. Магия, кроме бытовой, здесь не ощущалась. Совсем. Странно и в то же время спокойно. Только княгиня злилась. Он чувствовал ее гнев, прорывающийся в скованных движениях и резких коротких ответах. Ее раздражало его присутствие и необходимость делиться своим убежищем. Доверие не выстраивается за один день, и чтобы отвлечь ее и себя, Олеж занялся бытовыми делами.

Стоило бы сразу догадаться, что она не станет сидеть в стороне, хотя ей сейчас как раз и требовалось отдохнуть. Афия всегда была упряма...Почему-то это качество, оставшееся от нее прежней, вызвало мимолетную улыбку и немного притупило собственную злость на темных. Он мимоходом коснулся амулета связи. Отклик не последовал. Они действительно оказались отрезаны от внешнего мира, и, если повезет, Вирги не смогут выйти на след. Вряд ли они найдут тропу, а если и найдут, и даже убьют сторожа, то не смогут выйти к островку сразу. Дорогу нужно знать, либо уничтожить плетение. И вряд ли братьям удастся его повредить.

Ведьма, создавшее это убежище, не являлась обычной и знала принципы работы боевиков. Она наверняка учла многое, а силы ей было не занимать. Сейчас, когда браслет остался на столе в домике, он мог снова видеть ее ауру. И находил подтверждение своим выводам. Печать Брасияна, поставленная во время лечения, снова стала расползаться. Подтаивать, и маг готов был поспорить, что изменения начались именно сегодня во время пытки темного.

– Что же мне с тобой делать?

Ее нельзя пускать на поле. Нельзя. Память того места лучше не тревожить. На душе было муторно, и снова хотелось курить, но тяжелые мысли он решил отложить на потом. Вся ночь еще впереди...

...А за едой она рассказала, почему убила темного. И, наверное, лучше бы промолчала. Есть тайны, которые не нужно знать. Он сбежал под нелепым предлогом. Схватил ведро, вышел на улицу и замер у колодца, стянув с головы капюшон и запрокинув голову. Вода текла по лицу. Волосы намокли сразу же, а за ними шея. Холод отрезвлял. Не давал сорваться. И позволял дышать. Медленно и ровно, чтобы удержать гнев внутри. Он убил бы темного сам. И Ивара тоже. С удовольствием, которое для светлых непозволительно. Нельзя. Однажды он уже сорвался. Разочаровался в ценностях и целях Света. И та память всплыла сама по себе...

...Было лето. Жара, которая давит на виски. Когда рубашка прилипает к спине и пропитывается от пота за минуту. Хочется уйти в тень, но она не приносит прохладу. И выполнять задания в таких условиях совершенно не хочется. После «воскрешения» и потери дара его допустили до полевой работы, но не давали ничего трудного. Проверить, отчитаться, осмотреть границу. Он начал работать один, без прикрытия, и ему пошли навстречу. Виттор предупредил, что бывает в таких случаях, но настаивать не стал. Кому нужен несостоявшийся светлый, обозленный на всех вокруг?