Отрезок пути
Шрифт:
МакГонагалл сурово сдвигает брови и сверлит меня колючими глазами, но я не отвожу взгляда, и через несколько секунд она усмехается:
– Что ж, пожалуй, ты прав. Возможно, так действительно будет лучше. Однако ты должен понимать, что на тебя я рассчитываю не меньше, чем на мисс Уизли. Более того, я также рассчитываю, что ты присмотришь за ней. Насколько мне известно, вы дружите, и она к тебе прислушивается.
– Я никому не позволю обидеть Джинни, – заверяю я. – И вас не подведу. Я знаю, что делать. Правда, не могу обещать, что мы будем идти на поводу у нового режима.
– Этого я и не прошу, – вздыхает МакГонагалл. – Боюсь, мы все скоро убедимся, что Амбридж в роли директора была очень
Как ни странно, порицаний за происшествие в Хогвартс-экспрессе я так и не дожидаюсь. МакГонагалл, впрочем, быстро догадывается, о чем я думаю:
– Я не собираюсь осуждать тебя, Невилл, – серьезно говорит она. – Что сделано, то сделано. Кроме того, я знаю тебя с младенчества и уверена, что ты не поступил бы так, если бы у тебя не было действительно веских причин. Тем более от сломанного запястья еще никто не умирал.
– Ага, по себе знаю, – подтверждаю я.
– Это уж точно, – усмехается она. – Ну, не буду больше тебя задерживать – мисс Уизли уже наверняка устала от бесплодных попыток подслушать наш разговор. Что бы ты ни решил, в случае необходимости можешь на меня рассчитывать. Договорились?
– Конечно, профессор МакГонагалл, – обещаю я и выхожу из кабинета, чуть не столкнувшись в дверях с Джинни, которая, судя по всему, действительно пыталась подслушивать.
Время до начала ночной отработки пока есть, и я решаю, что пора разобраться еще с одним важным делом, чтобы не откладывать это на неопределенный срок. Джинни напрашивается со мной, и я соглашаюсь взять ее при условии, что она не будет вмешиваться. По мере того, как мы спускаемся все ниже, она все больше удивляется и, наконец, не выдержав, спрашивает:
– Слушай, Невилл, а куда мы идем?
– На кухню.
– Зачем?
– Есть хочу, – лаконично отвечаю я.
– А если серьезно?
– Увидишь.
Джинни недоверчиво хмыкает, но вопросов больше не задает.
На кухне я до этого уже бывал, поэтому время на разглядывание интерьера не трачу и сразу выискиваю глазами домовиков. Один из них тут же подлетает к нам и писклявым голоском интересуется, не хотим ли мы чего-нибудь поесть.
– Пока нет, спасибо, – отказываюсь я. – Скажи, пожалуйста, могу я поговорить с Хелли и Рэмси?
Домовик вздрагивает и, не сказав ни слова, исчезает. Впрочем, через пару секунд он возвращается в компании еще одного домовика, на вид чуть постарше.
– Как вас зовут, мистер? – подозрительно спрашивает второй.
– Невилл Лонгботтом, – отвечаю я, стараясь не удивляться.
– А эта леди?
– Джиневра Уизли, мой близкий друг.
– Подождите здесь, – бросает он и аппарирует, оставив первого домовика таращиться на нас и хлопать глазами.
Отсутствует он не меньше пяти минут, а по возвращении не терпящим возражений тоном требует следовать за ним. Джинни выглядит удивленной, но не более того. Оно и понятно – домовиков в ее семье нет. А вот я даже не знаю, как реагировать. Слишком уж независимо и самоуверенно он держится. Да еще и в приказном тоне разговаривает, а это для них вообще недопустимо, насколько я знаю. Очень странно.
Мы проходим через всю кухню мимо вытянувшихся по струнке домовиков, которые провожают нас глазами. Возле очага наш проводник щелкает пальцами и в стене появляется потайная дверь. Рассчитана она на эльфов, и мне приходится согнуться чуть ли не вдвое, чтобы не набить шишку. Пройдя через дверь, мы оказываемся в приятном полумраке просторной и роскошной комнаты. С низкого потолка (к счастью, не настолько низкого, чтобы нельзя было стоять в полный рост) свисают светильники, излучающие мягкий свет. Стены украшают картины и гравюры, буквально вопящие о своей заоблачной стоимости. Я не слишком хорошо разбираюсь в этом вопросе, но мебель тоже выглядит
Осмотревшись, я замечаю, что проводник нас покинул, ничего не объяснив.
– Невилл, что вообще происходит? – шепотом спрашивает Джинни. – Это место скорее похоже на комнату отдыха в доме Малфоев, чем на обиталище домовиков.
– Пока не могу сказать ничего определенного, – признаюсь я. – Надо подождать, пока придут эти двое…
– К вашему сведению «эти двое» уже пришли, – раздается немного писклявый, но властный голос, – так что будьте любезны прекратить шептаться.
Мы с Джинни оборачиваемся и замираем, изумленно переглядываясь. За годы учебы я видел немало хогвартских домовиков, и все они были одеты в полотенце с гербом школы, повязанное в виде тоги. Наша Минси обычно носит аккуратный сарафанчик, который сшила сама то ли из простыни, то ли из старой занавески. Но я никогда в жизни не видел эльфов в дорогих шелковых мантиях, а именно так одеты эти двое. Один эльф полулежит на диване, прислонившись к спинке и обнимая подушку, и, судя по всему, уже успел задремать, он одет в синюю мантию. На втором… точнее, на второй эльфийке, стоящей возле дивана, надета лиловая мантия, которой позавидовала бы любая модница, а на шее красуется серебряная подвеска в виде шевелящего лапками скарабея.
– Ни хрена себе… – едва слышно бормочет Джинни, озвучивая мои собственные мысли.
Эльфийка явно осознает, какое впечатление производит, поэтому заговаривает вновь только через пару минут, давая нам возможность прийти в себя.
– Может быть, вы все-таки присядете? – наконец, осведомляется она, кивая на два стула напротив.
Мы с Джинни, как под Империусом, проходим через комнату и шлепаемся на жесткие сиденья. Не знаю, как Джинни, но я чувствую себя преглупо.
– Итак, мистер Лонгботтом, мисс Уизли, – произносит эльфийка, с комфортом устраиваясь на диване, – меня зовут Хелли, а вот это сопящее недоразумение – мой младший брат Рэмси, – она указывает на соседа и пихает его в бок. Тот вздрагивает, поднимает голову, смотрит на нас затуманенными голубыми глазами, кивает и тут же вновь начинает клевать носом. Эльфийка, впрочем, быстро теряет к нему интерес, сосредоточив его на мне: – Я вами недовольна, мистер Лонгботтом! – укоризненно сообщает она.
– П-простите? – поперхнувшись, уточняю я.
– Исходя из того, что рассказывала о вас Минси, я никак не могла предположить, что вы приведете сюда посторонних, – поясняет эльфийка, поджав губы и неодобрительно покосившись на Джинни.
– Прошу меня извинить, – говорю я. В самом деле, мне следовало прийти одному. Если эти двое не показываются даже преподавателям, делать их присутствие в школе всеобщим достоянием никак нельзя. – Видите ли, я не предполагал, что у вас все настолько… серьезно…
– Ваша правда, – милостиво соглашается Хелли и переводит взгляд на Джинни: – Мисс Уизли, я надеюсь, что вы умеете хранить тайны.
– Умею, – кивает Джинни. – Правда, я пока не очень понимаю, что здесь происходит, но никому ничего не скажу.
– Готова спорить, мистер Лонгботтом понимает не больше вашего. Не так ли?
– Так, – признаюсь я. – Вы с братом совсем не похожи на своих сородичей. И ваша речь слишком правильная для эльфа.
– Я вам даже больше скажу, мистер Лонгботтом, – усмехнувшись, доверительно сообщает Хелли, – моя речь не только для эльфа слишком правильная. По сравнению со мной многие волшебники – просто безграмотные косноязычные болваны.