Отродье. Охота на Смерть
Шрифт:
Арина остолбенела. И как она сразу не заметила? Его рука! Ладонь Вадима насквозь пронзала толстая верёвка, скорее всего настоящий корабельный канат с широкими жилами. С тыльной стороны — грубый, отвратительный узел, а с внешней — полуметровый грязный обрывок, свисающий вниз. Тоже самое с левой рукой. Вадим заметил, что заметила она, погрустнел, отвернулся, пошёл прихрамывая. Её как ударом огрела догадка. Его ноги! Да, — из босых ступней так же торчали верёвки, как змеи ползущие за ним по асфальту.
— Вадим, что это? Что с тобой случилось?!! — крикнула Арина.
Он вздрогнул, замер, пожал плечами, исчез.
Вместе с ним исчез и сияющий купол. Времени обдумать случившееся ей никто не дал. Со всех сторон обрушилось жужжание тысяч Эклеров.
"Ну, держитесь, гады!" — промолвила Арина и перестала сдерживаться. Она направила весь гнев и ненависть в автомат, а уж он не подвёл. Яркие плевки пуль свистели в воздухе, злобные глазки монстров гасли. Брови сведены к переносице, мстительный оскал вместо рта — она убивала быстро и легко — за Гиту, за Вадима и, конечно, за себя. Кружась вокруг своей оси, она превратилась в веретено смерти, в которое как в воронку стекались монстры, гибли, падая на тротуар узкой струёй позолоченных гильз. Мимо неспешно брели живые люди, Арина боялась их ранить, но несколько раз случайно попав, расслабилась — поняла, что пули не причиняют им вред. На самом деле в этот момент мир живых стал для неё миром блаженных призраков, ничего не замечающих вокруг, забывших суету. Жизнь была здесь, била ключом вокруг неё, в её руках и предсмертных хлопках Эклеров.
Зубы скрипели от переполнявшей её ненависти. Автомат умолял не останавливаться, а убивать врагов, бить направо и налево, нести обидчикам смерть. Эклеров скопилось слишком много, некоторые из них, естественно, прорывались сквозь шквал выстрелов, кусали спину, но Арина вошла в кровожадный раж сражения — не обращала внимания.
Измерить течение времени в подобные моменты никоим образом нельзя. Сторонний наблюдатель скажет, что прошло три минуты, а тот, который с автоматом отбивается от толпы, поспорит, уверяя, что минуло часа два.
Арине некогда было думать о времени. Все её мысли свелись к двум задачам: найти более плотную стайку монстров, уничтожить стайку монстров. Неожиданно перед самым носом мелькнули янтарные глазки. Она не могла их не узнать, она запомнила их на всю оставшуюся жизнь. "Интересно, если всё началось именно с этого Эклера-главаря, может быть всё и кончится, если его убить?" — подумала Арина и начала преследование. Зависели ли его ловкость и прыть от цвета глаз — неизвестно, но главарь многократно превосходил собратьев по всем пунктам. Он выписывал в воздухе невозможные пируэты, закладывал восьмёрки, противоречащие всем законам физики. Он очень хотел жить, но Арина вынесла свой приговор. Кто-то скажет — это невозможно, но среди сотен голосов, жужжащих каждый на свой манер, ей удалось вычленить голос главаря. Эклер двигался быстро,
Что-то изменилось. Жужжание стало тише, будто Всевышний повернул ручку громкости — убавил звук каждому Эклеру. Злобные твари потеряли строй, они явно были трусоваты, потому что теперь старались держаться от неё на расстоянии. Она ещё с минуту прореживала их ряды, пока на аллее, где всё произошло, вдруг не осталось никого. Несколько бледных фонарей, сумерки, Арина и автомат. Эклеры признали поражение — бежали.
ОСТАЛСЯ 21 час 10 минут.
Ноги не держали, пришлось сесть на поребрик. Дуло спасительного оружия сильно дрожало, буквально ходило ходуном. Наверное, это смешно, но ей никак не удавалось оторвать руку от ствола — пальцы окоченели, побелели, потеряли чувствительность, словно вросли в автомат. Дрожь распространилась по всему телу, её всю страшно трясло, как никогда прежде. Но времени приходить в себя, не было. У ног свернувшись калачиком лежала Гита.
Как только в голове слегка прояснилось, Арина отставила автомат в сторону, приселяя рядом с подругой. Сказать, что та выглядела неважно — не сказать ничего — девушка явно была присмерти, если это понятие применимо к привидениям. От неё осталось не больше контура. Контур, лёгкая дымка внутри и больше ничего.
— Ох, дорогая, как же мне тебе помочь? — скорее для собственного успокоения, чем для подруги сказала Арина.
Звук её же голоса подействовал успокаивающе.
— Вот же я дура! — решила размышлять она вслух, — Вадик ведь вылечил меня золотым слитком! Значит и тебе он поможет! Сейчас… Я сейчас, потерпи ещё немножко, я помогу.
Арина кинулась к автомату, но как превратить оружие обратно в слиток? Вадик на этот счёт инструкций не оставил.
— Блин… Может попросить, я ведь просила оружие, когда достала автомат… Пожалуйста, превратись в лекарство! — сказала она автомату, лежащему на коленях и представила как глупо выглядит со стороны. — Ну и ладно! Прошу тебя, превратись в лекарство! Нам действительно нужна твоя помощь! Пожалуйста! Моя подруга умирает, нам очень-очень нужно лекарство!
Услышал её автомат или просто начали остывать его системы, но вместо ответа из чёрного дула показалась тонкая струйка дыма.
— Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт!!! — расстроилась Арина, — я так и знала, что не получится… Но как же быть? Был бы хоть Мирон рядом, он бы помог, научил, как помочь… Стоп. Не будем поддаваться панике! Учил же меня Домовой как лечить, значит, буду осваивать азы на практике! Как там он говорил? Растопырить пальцы, представить, что на каждом энергия, собрать её в кулак… Попробуем!
И она попробовала, а потом снова и снова… Если в Прачечной тихой и уютной ей хотя бы казалось, что у неё получается, то здесь в центре старого парка на тротуаре перестало даже казаться.
— Нет, ну, это невозможно! В конце концов, ведьма я или кто? Я обязана тебя вылечить… Гита, слышишь меня?
Вряд ли Гита могла, кого бы то ни было услышать.
— Что ж, буду лечить как получится, извини, если что-то пойдёт не так.
Арина села вплотную к подруге, взяла её ледяные руки в свои, закрыла глаза. Она попыталась представить, что они на дне океана, сбоку, сверху, позади — тонны воды, вернее, энергии, которая, только попроси, придёт на помощь — трансформируется в лекарство. Действуя по наитию, глубоко вдохнула, хотя воздух ей не требовался. Ей почудилось, что расширившиеся лёгкие изнутри покалывают слабые электрически разряды. Сконцентрировалась и направила силу — это слабое электричество, сквозь свои плечи, предплечья, локти дальше — в пальцы и ещё дальше — в пальцы подруги. Открыла глаза. Ничего. Ровным счётом никакого эффекта. В её руках контуры рук Гиты — прозрачные, пустые.