Отродье. Охота на Смерть
Шрифт:
Вдруг он взял и совсем уж по-дружески пожал её плечо тёплой мягкой ладонью:
— Не бери в голову. Я рад за вас с Вадиком.
Прошла секунда, вторая, третья. Где же очередная острота? Издёвка вроде: "а вы забавно будете смотреться вместе, как слон и Моська, или как слон и жираф". Нет. Всё тот же добрый взгляд красивых полуприщуренных глаз. Арине вновь подумалось, что возможно, правда, маловероятно, что Капитан не такой уж чёрствый ублюдок.
Он словно прочитал её мысли, ещё шире улыбнулся:
— Ладно, хватит на сегодня чужого грязного белья. Если не хочешь ближайшие
Арина его окончательно простила, в груди быстрее забилось сердце:
— Но разве…
— Будет трудно. Шансов мало. Действовать придётся решительно, но ведь жизнь того стоит? Кстати, как тебе Вадик в постели? — он разглядел что-то такое в выражении её лица, что передумал продолжать, — Всё-всё, больше не будем… Значит так. Сейчас ты берёшь Гиту и идёшь наверх, быстро! Вам нужно найти сильного медиума!
— Медиума? — переспросила она, — но ведь Гита больна…
— А — это…
Прад поджал губы, отстранив Арину, подошёл к бездыханному телу, склонился над ним. Она ожидала, что сейчас от его руки вниз снизойдёт свечение, или вокруг тела подруги возникнет туманный кокон, или произойдёт нечто ещё более магическое, но ничего подобного. Капитан глубоко вдохнул и… И поцеловал Гиту! Это был долгий проникновенный поцелуй, на первый взгляд, не имевший ничего общего с лечением, но когда он кончился, лишь взгляда на подругу было достаточно, чтобы понять — поцелуй помог. Гита порозовела, закашлялась, открыла глаза и улыбнулась.
Мирон, всё это время хранивший молчание, оскалился, зашипел:
— Фу, отродье! Отродье и его штучки! Фу! Фу! — отскочил к Арине, — Сестрёнка, заметь — это не магия!
— Гита! — не обращая на него внимания, кинулась она к подруге, — дорогая, как же я рада, что с тобой всё в порядке!
— Спасибо, — тихо проговорила та, ответив на дружеское объятие, — мне действительно полегчало! А то было совсем паршиво!
— Девчонки, когда всё закончится, и вы будете обниматься не здесь, а в постели и голенькие, не забудьте позвать спасшего вас Капитана, а не заместителя, уж я не…
— ПРАД! — хором остановили его подруги.
— Что-то я не о том думаю… Ох уж это длительное воздержание… Хватит обниматься, пора начинать. Вернуть призрака в тело — дело не шуточное, а если учесть, что на нас точит зуб не кто-то там, а сама Смерть — это почти невозможно, но есть один способ. Прежде всего, нам необходимо проникнуть в подземелье, но в нашей нынешней форме открыть вход не получится — для этого нужен живой человек. Кто же мог подумать, что нас одновременно всех сразу отправят в мир иной? То есть, кое-кто, будь он посообразительнее, смог бы всё предотвратить, но… Когда все стояли в очереди за мозгами, она стояла за буферами… — Прад недвусмысленно посмотрел в сторону Арины, — мог бы этого и не делать, она и так всё прекрасно понимала, — Внимание! Вот мой план: вы с Гитой
— Да, уж… — криво ухмыльнулась Гита.
Арина хотела кое-что спросить, но не решилась — её и так слишком часто стали называть дурой. Только выслушав с дюжину пошлых намёков и ненужных наставлений от Капитана, с силой хлопнув за собой дверью и оказавшись на свежем воздухе вдвоём с Гитой, она задала вопрос:
— А где мы будем искать медиума?
— Конечно, в людном месте! Чем больше народу, тем выше шанс найти нужного человека. Я предлагаю пойти в Сокольники. Мне там всегда нравилось и людей вечером прилично собирается.
— А я там никогда не бывала…
— Тогда без вариантов! Бежим, а то, что-то я засиделась.
И они побежали. Быстро. Так быстро как могли представить. Как же ей нравилась эта невероятная скорость! Окружающий пейзаж терял контуры, размываясь разноцветными полосами. Мысли о Вадиме, о Капитане, о ней самой о будущем улетучились. Дыхание не сбивалось, тело не чувствовало усталости. Они — пара диких мустангов из старинного вестерна — полные сил, молодые, красивые, свободные. И в довершении, невероятное чувство, как выброс адреналина, когда они пробегали сквозь бетонные трансформаторные будки или другие непреодолимые обычными людьми преграды. Сумасшедший аттракцион невероятных скоростей закончился всего через три минуты.
Прибыли.
Парк.
ОСТАЛОСЬ 23 часа 30 минут.
Арина по привычке нагнулась, чтобы отдышаться, поздно спохватившись, что делать этого не нужно. Гита стояла к ней спиной, перед большим круглым фонтаном, заключённым в зелёное кольцо цветов. Пока что зацвели лишь тюльпаны. Их красные и жёлтые бутоны смотрелись в лучах медленно заходящего солнца как миниатюрные фонарики.
— Знаешь, я обожаю это место… Это и ещё одно, но оно далеко — в Тибете. Мне здесь нереально хорошо, — тихо сказала подруга.
— А мне как-то не очень, — взвизгнула Арина, уворачиваясь от стайки карапузов, затеявших игру прям внутри её тела.
По всем правилам Гита должна была рассмеяться, но не рассмеялась — посмотрела печально, сказала одними губами: "пойдём" и скрылась за стеной подстриженного кустарника. Они шли по ухоженным дорожкам молча. Арина была хорошим слушателем и умела, когда необходимо, вместе помолчать — это очень важно в дружбе: уметь не только вместе веселиться, но и вместе молчать.
С Гитой было что-то не то, она вдруг присела на пустую лавочку:
— Чёрт, так хочется курить!
— Разве ты куришь?
— Нет. То есть раньше курила, но знаешь, в Тибете табак особенный, злой, он продирает горло до самых лёгких, кашляешь потом полдня — вот и бросила, а сейчас вдруг захотелось, — задумалась. — У моего учителя в горах был разбит крошечный садик за домом. Маленький, как кухонька в хрущёвках, но самый красивый в мире. В нём всего-то и было: ручеёк с заводью, вот такой, — она показала руками небольшой квадрат, — сад камней, пара кустов карликовой секвойи и горные цветочки, которые облепляют безжизненные камни фиолетовой шапкой.