Отродье. Охота на Смерть
Шрифт:
Они ещё немного погуляли, никого не нашли и окончательно утвердились в негласно принятом решении.
Девочка сидела всё там же. Совсем юная, худенькая и явно страшно одинокая. Обеим было чрезвычайно жаль впутывать её, но выбора не оставалось — на кону стояли не только их собственные жизни.
— Чтобы сильно её не травмировать, — шёпотом сказала Гита, когда они подобрались к девчонке со спины, — давай не будем вываливать на неё всю подноготную про призраков, демонов смерти, домовых и так далее, пусть живёт спокойно.
— Но как тогда мы сможем убедить её пойти с нами?
— Воздействуем на подсознание?
— Это
— Легко. Видишь ли, медиумы, они на самом деле люди несчастные- слишком уязвимые для вторжения из потустороннего мира, слишком восприимчивые, поэтому влиять на них — проще некуда! Смотри…
Гита осторожно подкралась к лавочке, чуть-чуть прикоснулась к спине Сидящей пальцем, провела по позвоночнику вверх, шепнув: "больше ты не сможешь нас видеть и слышать. Ты больше не сможешь видеть призраков и то, чего не видят другие". Девчонка передёрнула плечом.
— Ариш, Всё готово! Иди сюда! Видишь как всё просто, раз и мы для неё — невидимки.
ОСТАЛОСЬ 22 часа 15 минут.
Они обошли вокруг лавочки.
— Ты уверена? А если она услышала тебя и решила нам подыграть?
— Да прям, не может этого быть! — Гита помахала ладонью прям перед глазами медиума — никакой реакции.
Арине происходящее не нравилось всё больше и больше:
— Что теперь? Внушим ей, чтобы шла с нами?
— Увы, не получится. Чтобы внушить желание куда-то идти или сделать что-то конкретное, просто прошептать на ухо — мало, нам придётся подчинить её разум.
— Ты это сейчас так шутишь? Прад не говорил, что мы должны кого-то подчинять. Я против! Это не правильно, навязывать кому бы то ни было свои желания! И вообще, она, что похожа на собачку или циркового медведя, чтобы её дрессировали?
Гита побледнела и тихо проговорила:
— Поверь, мне не меньше твоего противно то, что мы вынуждены сделать, но вариантов нет. Сама знаешь, в какой мы ситуации. У нас меньше суток. Я должна. — Она нагнулась к уху девочки, шепнула, — прости.
— И что ты будешь делать?
— Чтобы её разум раскрылся, она должна пережить сильную, сверхсильную эмоцию. Ей привидится неприятный, но до невозможности реалистичный сон, в котором на неё будут нападать, а ей придётся защищаться, таким образом, мы поймем, как работают её системы ментальной защиты и сможем обойти их, чтобы потом внушить всё, что угодно. На самом деле, кроме лёгкого нервного срыва ей это ничем не грозит.
— Ничего себе! Нервный срыв — разве мало? Гита, я тебя не узнаю, как ты можешь так равнодушно об этом говорить?
— Я не хочу умирать! — слова подруги эхом отозвались в голове.
Арина смирилась, отступила.
Гита опустила руки на виски девочки, зрачки которой тут же расширились и шепнула: "СТРАХ". Медиум-подросток тут же жутко задрожала, хрупкие ручки принялись отмахиваться от невидимых врагов, она вскочила, оглушительно закричала и упала без чувств на землю.
Обернулось несколько равнодушных прохожих. Никто не заинтересовался. Все прошли мимо.
— Боже, в каком жестоком мире мы живём! — возмутилась Арина, — Гита, а что с девочкой?
— Сама не понимаю, кажется, я переборщила — страх для неё — это слишком, что же придумать?
— Блин, мне её так жалко… Ведь страдает ни за что, в чём она виновата? Ни в чём! Всего-навсего родилась не такой как все.
Между тем юная медиум начала приходить в себя. Открыла мутные глаза, посмотрела на оцарапанные руки, попыталась подняться
— Тогда попробуем боль. Боль, надеюсь, она перенесёт нормально…
— Гита, стой! Не нужно боли, не будем издеваться, можно я?
— Ты уверена?
— Совсем не уверена, но мне её так жаль… Я очень постараюсь быть аккуратной, чтобы она не страдала. Сколько должна длиться эмоция?
— Минуту, максимум две — тут главное не переборщить, что мы — изверги какие-то?
Арина тяжело вздохнула, сердце бастовало против экзекуции, но раз нет выбора, она приложит все силы, чтобы не навредить девочке:
— Хорошо, я попробую.
Она осторожно прикоснулась кончиками пальцев к холодным девичьим вискам, ощутила тоску, почувствовала насколько глубоко несчастной считает себя медиум и чуть не отшатнулась — никогда прежде ей не доводилось встречать столь бескрайнего, тотального, неописуемого чувства. "Одиночество" — поражённо шепнула она, не отдавая себе отчёт, в том, что произносит название эмоции.
Из глаз девочки брызнули слёзы. Она тихонько застонала, замотала головой, словно не соглашаясь на пытку — прося о пощаде, вскочила, отмахнулась от Арины, пробежала сквозь неё.
— Гита — это кошмар! Что я наделала?!! Девочка… Её срочно надо спасать!!!
— Арина, Арина, берегись!!! — закричала справа и сзади подруга, только что стоявшая рядом.
Пока она искала взглядом Гиту, рука непроизвольно шлёпнула по плечу, от которого доносился противный комариный писк. Комара на плече не оказалось. Арина оглянулась, встретив изучающий взгляд двух маленьких янтарных глаза. Чёрный как смоль Эклер завис напротив её лица. Вот откуда писк. Ужас пробежал по спине. Бежать! Бежать как можно дальше! Нет. Бежать на зов Гиты, постараться догнать подругу и вместе уйти от погони. Даже намёк на движение спугнул нападавшего. Эклер взмыл вверх. Его писк сделался более высоким, прерывистым. Арина подумала, что он зовёт собратьев — не ошиблась. Небо стало серым от Эклеров. Сколько же их здесь, если каждый размером с женский кулачок?
— Арина, брось меня, беги! — долетел сдавленный крик Гиты, будто она чем-то подавилась.
— Гита!!!
Подруга стояла, вернее уже падала на тротуар в ста метрах от неё. Гиту скрывал плотный рой Эклеров. Глазастые чёрные шарики стремительно пикировали на девушку кусали её, тут же спасаясь бегством. Знали бы они, что подруги беззащитны, что у них нет никакого оружия против мелких злобных тварей, наверняка действовали бы смелее. Арина почувствовала удар в спину, ещё один, ещё, ещё, словно в неё стреляли из пейнтбольной винтовки. Удар справа и сразу два слева. Прикрывая лицо руками, она побежала к Гите. Отшвыривая Эклеров руками попыталась высвободить её. Куда там. Злобные твари прибывали ежесекундно. Над упавшей Гитой вырос целый живой муравейник. От отчаянья, Арина перестала заботиться о себе, орудовала обеими руками, лишь бы оттолкнуть нападавших подальше от подруги. В мире не осталось звуков, кроме разнообразного жужжания, от высокого до низкого, еле слышного и бьющего по ушам. Но страшнее всего было наблюдать, как сквозь шевелящийся рой мирно проплывают живые люди. Ничего не замечая, они целовались, любуясь вечерней красотой. Арина провела рукой по плечу, холодок. Плечо и ладонь — всё в тёмных языках дыма. Дым — кровь. Кровь стелилась по рассечённому лбу по переносице, змеилась на кончике носа.