Отрок московский
Шрифт:
«Вот где ты обосновался, Андраш Чак… Видно, наши догадки о посольстве к магистру ливонцев не далеки от истины», – подумал ученик Горазда и донельзя довольный побежал обратно. Улан, выслушав новость, слегка подпортил ему настроение. Напустился, хорошо, что с кулаками не бросился.
Ордынец злился, что Никита пошел один, ничего не сказав и не предупредив. Вдвоем ведь можно было проследить лучше. Вдруг Лайош в княжеский терем просто по делам зашел, а сам Андраш Чак живет где-то в другом месте? Если пожоньский владыка остановился все же на княжеском дворе, то где именно, в каком крыле? Как
Улан-мэрген вызвался пойти и уточнить, верна ли догадка Никиты. Тот пытался урезонить друга:
– Ты что? Поймают!
– Не поймают! Думаешь, я буду спрашивать, где мадьярский гость остановился? Нет, я расскажу, что видел однажды коня, будто сошедшего с Великого Неба – ноги тонкие, ноздри словно шелк, шерсть отливает золотом и гладенькая – волосок к волоску.
– Хочешь, чтобы тебя за конокрада приняли?
– Восхищаться прекрасным скакуном – не значит быть конокрадом.
– Это ты будешь крестоносцам доказывать. Не пущу!
– А как мы тогда правду узнаем?
– Я сам ночью пойду смотреть.
– Я с тобой!
– Ну уж нет!
– Ты по отвесной стене залезешь?
– Нет…
– А с двух саженей спрыгнешь?
– Нет.
– А сверху стены, что шириной в полступни, пройдешь?
– Нет! – в сердцах выкрикнул татарчонок и в который раз насупился, как сыч. – Хочешь сам идти – иди! Друг называется!
Увидев, что к ним направился Аникей, справившийся со всей работой на сегодня и твердо намеренный затащить их в гости к свояку, Никита зашептал:
– Да, друг… Не хочу, чтобы тебя в поруб кинули! Я проскочу, никто и не заметит. Меня Горазд учил лазать, будто кошка… – А чтобы отогнать недовольство и обиду, наползающие на лицо друга, и вовсе заторопился. – Слов нет, в чистом поле, с луком, я тебе в подметки не гожусь, но если доведется сцепиться кем-то насмерть в тесном закутке, то ты… Уж извини, Улан, ты только помехой будешь. Позволь мне самому, а?
Ордынец неохотно кивнул, признавая правоту услышанных слов.
– Ладно, Никита-баатур, но смотри, если до утра не вернешься, я за тобой следом пойду.
– Хорошо. И спасибо тебе!
– За что?
– За заботу, – улыбнулся Никита.
И повернулся к Аникею.
– Прости, уважаемый, что мы тебя ждать заставили.
Снежень 6815 года от Сотворения мира
Полоцк, Русь
Добраться из посада до частокола, окружавшего Верхний замок, оказалось нетрудно. Куда более сложная задача – через эту стену перебраться. По заборолу [153] ходили стражники – то ли местные, полочане, то ли крестоносцы, в темноте не видать. Собственно, ничего удивительного. Город ждал прихода литовской армии, готовился к обороне, значит, бдительность следовало удвоить.
153
Забороло – помост на крепостной стене с навесом и бойницами для лучников.
Никита оделся легко – короткий кожушок, в котором
Поужинав у гостеприимного свояка Аникея, он дождался, пока все домочадцы уснут, из сенника, где они с Уланом устроились на двух чистых конских попонах, выбрался на зады хозяйства, перемахнул одним прыжком через высокий тесовый забор и пошел в сторону Полоти – детинец полоцкий стоял на пригорке, у подножия которого эта невеликая речушка впадала в Двину. Очень похоже на Неглинную и Москву-реку. Небо затянули облака, скрыв и ясный месяц, и большие звезды. Можно было особо не прятаться – все равно темень, хоть глаз выколи.
Морозный воздух нес запах дыма от топящихся печей и крепкий дух скотины из хлевов. Посадских обитателей стража не слишком баловала. Только раз Никита услыхал в соседнем переулке стук колотушки и голоса ночных охранников.
Вот и вал, по гребню которого торчали бревна, каждое в полтора обхвата. Пристроившись в чьи-то следы, протоптанные, по всей видимости, еще днем, парень пошел вдоль стены, замирая и таясь всякий раз, когда слышал скрип досок под ногами стражника. Шагов через сто ему показалось, что густая черная тень у подножия частокола даст возможность незамеченным вскарабкаться на забороло. Ну или хотя бы попытаться.
Смазанное движение на краю видимости Никита скорее почувствовал, чем заметил. Годы учебы у Горазда не прошли даром – тело ответило само, без вмешательства разума. И чужой кулак просвистел в волоске от щеки. В ответ парень ударил сразу двумя руками. Одной даже попал. Заслонился предплечьем, прыгнул вправо, взмахнул ногой.
Враг, видимый лишь как смутная тень, легко уклонился и сам атаковал, с невиданной быстротой нанося удары справа и слева. Никита защищался как мог, но все же чужой кулак мазанул его по уху. От неожиданной боли на глаза навернулись слезы.
Ах, так?
Парень пнул нападающего в колено и тут же в высоком прыжке ударил туда, где, по его предположению, должна была находиться голова.
Попал!
Незнакомец охнул и отлетел, но тут же перекатился в сторону и вскочил на ноги.
Теперь он не лез напролом. Держа кулаки перед грудью, легонько раскачивался, перемещая вес с ноги на ногу.
Никита очень удивился. Впервые перед ним стоял противник, в бое с которым парень мог думать больше о защите, чем о нападении. Ну, кроме учителя, конечно. И, пожалуй, Федота. Хотя с последним парень не встречался ни разу. Знал понаслышке об умении.
– Ты кто? – проговорил человек.
Никита от неожиданности поперхнулся, но ответил:
– Тебе что за дело?.
– Зачем следил за мной?
– Очень нужно!
– Ты не ври мне, мальчишка… – Человек сверкнул глазами.
– Очень нужно! – Никита перенес вес на левую ногу, сгибая колени, а пальцы согнул «когтями тигра».
Время текло медленно. Мороз просунул колючие лапы за ворот.
– Ты не здешний… – проговорил незнакомец. А потом буркнул едва слышно: – Первый раз такое вижу…