Отшельник
Шрифт:
— Теперь ты мне должен, — сказал я.
Одноглазый негромко рассмеялся, поднялся на ноги.
— Видишь ли, парень, всем, кому я должен, я прощаю.
Его парни весело переглянулись, радуясь престарелой остроте своего командира.
А Медведь продолжал:
— … Но тебе я готов разрешить остаться. И вступить в ряды моей группы.
Егор нахмурился. ПП в его руках печально поник.
А я усмехнулся.
Вот, значит, как? «Готов разрешить»?
Прямо умереть можно от радости.
—
Медведь разочарованно хмыкнул.
— В самом деле? И почему же?
— Не люблю быть в ряду, — ответил я.
Егор отвернулся в сторону, пряча довольную ухмылку.
Одноглазый хмыкнул. Подошел ко мне, пристально глядя в лицо.
— Ну, дело твое, — сказал он. — Похоже, я переоценил твое умение соображать. В любом случае, ты свой выбор сделал.
Он многозначительно махнул рукой в сторону прикрытого лаза — мол, валите.
— Ну, пошли, — буркнул мне Егор и направился к лестнице.
Я ничего не ответил. Только кивнул, вернулся за своим рюкзаком и последовал за ним.
— Эй, а скарб придется оставить! — крикнул мне в спину одноглазый.
Я медленно обернулся.
— Это мое.
— Больше нет, — под хохот своих парней заявил Медведь. И качнул в мою сторону дулом автомата. — Давай, двигай!
На мгновение я помедлил, нехотя выпуская из рук несметные сокровища, настоящую ценность которых этим придуркам было не понять.
А еще там было письмо.
Таня написала его уже находясь в клинике. Именно с него все и началось — моя ненависть к руководству, желание разобраться. Отдать все это какому-то бритому куску говна, живущему в норе?..
Но вслух возражать я не стал.
В данный момент это было бессмысленно.
Вот только напрасно ты это затеял, Медведь. Не зря я — Монгол.
Очень скоро я вернусь забрать свое, будь уверен, возьму все сполна и с процентами.
Включая жизнь, которой ты мне теперь обязан.
Я поднялся из подземелья следом за Егором. Пыль мгновенно набилась мне в рот и в нос, залепила глаза.
Лист жести со скрежетом брякнулся оземь, закрывая за нами проход.
— Ну, здравствуй, неумолимый хер вселенной, — пробормотал Егор, поправляя на носу платок и глядя на то, как ветер гоняет по пустоши серую пыль.
Я хотел задать ему вопрос, какого черта мы сразу не порешили Медведя, пока могли, раз уж с самого начала было известно, что он ублюдок.
Но решил, что для этого еще будет более подходящее время.
— И куда теперь? — спросил я, щурясь и отплевываясь.
— В жопу дракона, ёпта, — мрачно сообщил Егор, поднимая на лицо очки, которые все это время висели у него на шее, и которые я когда-то назвал про себя «маской дайвера». — В южный форт. Тут недалеко, меньше десяти минут
И он припустил против ветра, низко наклонив голову и закрывая лицо рукой.
Я двинулся за ним следом, прикрывая лицо локтем.
Небо в буквальном смысле смешалось с землей. Порывы ветра поднимали высоко невесомую пыль, и она роями кружила над поверхностью.
Добравшись до следующего большого валуна, Егор прильнул к нему спиной и закашлялся.
— Нам туда! — указал он рукой на темный силуэт какого-то приземистого строения, скрытого за пеленой пылищи. — Немного осталось!
На этих его словах вдруг полыхнуло небо. Будто долгая зарница, только почему-то зеленого оттенка. По телу прошел легкий электрический разряд. Сердце забилось быстрее, и на лбу проступила испарина.
— Началось, мать твою! — выругался Егор.
И, сорвавшись с места, с неожиданной скоростью устремился к виднеющемуся зданию.
Я побежал за ним следом, поглядывая по сторонам. Откуда-то издалека ветер донес протяжный звук, похожий на стон сразу нескольких голосов.
Соскользнув в овраг и загребая песок ботинками, мы бросились к квадратному дому без окон, напоминающему караулку.
Небо опять полыхнуло, но в это раз — еще ярче предыдущего. Сияние стало ядовито-зеленым, и от него все вокруг приобрело табачный оттенок — серые стены здания, песок, силуэт Егора.
Подскочив к двери, которая оказалась обыкновенной деревянной, с облупившейся белой краской, мой попутчик пару раз дернул висящий на двери замок — допотопный такой, здоровенный, по типу амбарного. Потом отошел чуть вбок, отступил на шаг и несколько раз со всей силы заехал по навесным петлям тяжелым ботинком.
Что-то где-то хрустнуло. Петли перекосило.
— Дай добью, — отодвинул я выдохшегося Егора, и прицельным ударом окончательно выломал петли.
Замок упал в пыль, а мы заскочили внутрь и захлопнули дверь.
Вместо ожидаемой темноты нас встретил тусклый желтоватый свет.
В маленьком квадратном помещении вкусно пахло сеном, сушеными грибами и гречневой кашей. У меня аж слюна выступила. Или здесь кто-то совсем недавно вкусно поужинал, или у меня уже от двух вспышек начала ехать крыша.
Я осмотрелся. У стены располагался маленький квадратный стол с причудливой и явно самодельной керосиновой лампой, рядом стоял грубый деревянный табурет. В углу лежала охапка сухой травы, накрытая серой шкурой с проплешинами.
— Это и есть тот самый южный форт, которого ты боялся? — спросил я, осматриваясь по сторонам. — Тоже какой-то банде принадлежит?
Егор хмыкнул. Почесал щеку.
— Нет, не банде. Это дом одного… как бы тебе сказать… которого в пустоши знают все.
Я нахмурился.