Отшельник
Шрифт:
— А, ну это тогда во-он там. Палатку красную видишь в самом конце? Старик там.
Егор удивленно приподнял одну бровь.
— А куда сиреневый особняк делся?
— Вот у Командора и спросишь, — вмешался в разговор еще один из четверки. — Правила знаете?
— Не стрелять, не гадить где попало и не тащить в лагерь свое дерьмо — знаю, не в первый раз тут, — ответил Егор. — И спасибо.
Парни чуть отступили, пропуская нас на тропинку к городку. И мы пошли в указанном направлении, маневрируя
На одного такого «отдыхающего» я обратил внимание еще издалека. И немудрено — попробуй не заметить мужика с густющей гривой до пояса, да еще и ядрено-красного цвета! Даже помятое лицо, округлое пузо под серой футболкой и дешевый железный протез не могли сделать из него тривиального персонажа.
А когда к нему подошел Егор, красногривый бугай, внимательно наблюдавший за нашим перемещением, вдруг плюнул ему под ноги.
— Осторожней шагай, не поскользнись, — проговорил бугай с усмешкой на сухих растрескавшихся губах.
И с таким видом посмотрел на Егора из-под кустистых бровей, будто только что пожелал ему поскорее сдохнуть.
Егор широко и злобно улыбнулся.
— А-аа, здорово, Митрич. Так я ж все еще на своих двоих, так что на каждой сопле не поскальзываюсь.
— На своих двоих, говоришь? — злорадно ухмыльнулся мужик, поднимаясь. — Так это дело поправимое. Хочешь, повыдергиваю? Тебе в каком порядке, Хирург? Сначала левую, потом правую? Или сразу голову открутить?
Парни на дороге перестали болтать и обернулись на нас.
— Знаешь, что? — отозвался Егор. — Иди в жопу. Самую большую и черную.
— Прости, мужик, но пока ты жив, там занято, — расхохотался пузатый, обдавая нас крепких духом перегара. — Потому что там — ты!
Он вдруг протянул Егору ладонь для рукопожатия:
— Живой, значит, до сих пор!
— Как видишь, — отозвался тот, нехотя пожимая руку старого знакомца.
— Так вы приятели? — удивленно спросил я.
— Не дури, я с говнюками дружбу не вожу, — фыркнул Егор.
— Это беда, мужик, когда сам с собой не дружишь! — опять расхохотался Митрич.
— Еще немного поднатужься, и, может, в следующий раз и правда смешная шутка получится. Ты тут надолго?
— Да нет, сегодня уезжаем. Вон наш грузовик на эстакаде. Сейчас его напоследок еще разок пощупают, и мы в поле.
— Ты все еще с Колываном?
— Ну да. А ты сам-то откуда такой вылез? И где твои?
Егор выдержал его простой вопрос с каменным лицом. Только уголок рта болезненно дернулся.
— Долгая история. Ну, бывай, — и, обернувшись ко мне, добавил: — Пойдем, дела делать надо.
— Эй, а поговорить? А выпить за меня? — возмутился пузатый.
— На твоих похоронах выпью, обещаю, — бросил через плечо Егор. — Что, будешь пить
— Нет, буду пить и смеяться, — пробубнил Егор, резко прибавляя шагу.
Я озадаченно посмотрел ему вслед, потом обернулся на пузатого.
— Ну, бывай, — проговорил я, и поспешил догонять.
— Я ничего не понял, так вы приятели или как?.. — повторил я свой вопрос.
— В одном деле вместе участвовали, — отозвался Егор. — Не человек, а кусок говна.
Я изумленно поднял брови.
— Но руку ты ему пожал.
Егор остановился. Взглянул на меня.
— Нас было всего восемь. Но выжили только он и я. Почти как в том твоем походе в рифт. Не мне тебе объяснять, что такие вещи делают людей кем-то навроде родственников. Когда человек вроде и говно, но при этом вроде и свой.
— Ты обещал радостно выпить на его похоронах, — заметил я. — Это типа тоже по-родственному?
— Ну да. Потому что этот гандон однажды меня обокрал! — буркнул Егор.
Я озадаченно поднял брови.
— Но ты пожал ему руку, а не плюнул в рожу.
— Да, — нехотя отозвался Егор. — Потому что после того, как он меня обокрал, он еще мне жизнь спас.
— Хм-м-м… — протянул я, пытаясь состыковать в голове все полученные факты, но все равно что-то не клеилось. — Но тогда за что он плевал тебе под ноги?
— Я слил ему через третьих лиц левую инфу, и этот гандон радостно потратил почти все, что украл, на право семилетнего пользования и разработки самого сраного и пустого участка пустоши, — ответил Егор.
Я тихо рассмеялся.
— Да, это и правда похоже на глубоко родственные отношения.
— Вот щас прям очень смешно было, обхохочешься, — зыркнул на меня Егор. — У Митрича, что ли, урок остроумия взял?
— Да я и не шучу, — ответил я со вздохом.
Моя собственная семья в определенный момент стала для меня полигоном для отработки навыков выживания, причем отнюдь не в образном, а самом что ни наесть прямом смысле этого слова. Какие уж тут шутки? И моя правая рука с двойным переломом тому доказательство. Как многое другое. В том числе — рваные связки и выбитая челюсть у одного светила науки, поскольку долг платежом красен.
Тут мы подошли к палатке Командора.
— Тук-тук, начальник! — негромко крикнул Егор, останавливаясь у входа. — Гостей принимаешь?
Полотнище, прикрывающее вход в палатку, шевельнулось, и наружу неспешно выглянул невысокий поджарый старик с седой щетиной на впалых щеках, в клетчатой рубашке и ковбойской шляпе.
— Егор, ты ли это? — старик сначала сделал шаг вперед, словно хотел его обнять, но окинув взглядом одежду своего гостя, передумал и ограничился доброжелательной улыбкой. — Сколько ты сюда не заглядывал? Год? Полтора?