Отвергнутая жена дракона, или Хозяйка магического приюта
Шрифт:
— Я знаю, милый, — говорю. — Это был не ты.
Не успеваю договорить эту фразу, как за моей спиной раздается до боли знакомый голос, от которого меня начинает потряхивать. В первый раз я услышала его в собственной спальне, во второй — на Ярмарке, и вот сейчас — третий.
— Теперь тебе не отвертеться, альбегар!
Повернувшись на звук, вижу предводителя Ловцов. Мужчина в черном, сбросил с себя капюшон. Яркое солнце бьет ему в затылок, просвечивая сквозь розовые раковины оттопыренных ушей. Лысый череп, бычья шея — вид, как всегда жуткий. Тонкая ниточка губ расползается в кривую
— Ты блестишь. Но это не меняет сути. Ты проиграла.
— Оставьте меня в покое, — шиплю сердито. — Если вы не в курсе, я с вами не играла и играть не собираюсь. У меня полно других дел.
Но человеку в черном мои слова — что дуновение ветра. Он недобро щерит желтоватые зубы.
— Вам не уйти. Никому из вас. Если тебя поймали с поличным, уже не спрятаться за мужа, да?
— Поймали с поличным? Это у вас тут такие понятия о доказательствах? Пальцем ткнул — и готово?
— Так ты на суд рассчитываешь? — морщится он. — Имей в виду, альбегар, что за покушение на Императора полагается смертная казнь. Всем участникам заговора.
Своим взглядом он со злым удовлетворением обводит растерянные, хмурые, поникшие лица моих детей.
— В таком случае, — заявляю, твердо глядя ему в глаза, — советую поскорее начать расследование и найти преступника. Потому что мы не виновны.
— Ну, разумеется. Как же иначе? А пока, — он снова оглядывает детей, — следуйте за мной.
— Мы никуда не пойдем.
— Я мечтал это услышать, — он мерзко ухмыляется и делает шаг в мою сторону. — Твое неподчинение Верховному Ловцу дает мне право применить силу. Имей в виду, альбегар. Потискать тебя будет даже приятно.
Просто для проверки тянусь к своей магии и… Чувствую, что она мне не отвечает. Судя по растерянным лицам детей, у них та же проблема.
Словно читая мои мысли, Ловец вынимает из-под черного кожаного нагрудника серебристый кулон в форме змеи и многозначительно стучит по ней пальцем. Видно, этот артефакт мощнее того скорпиона, что был в прошлый раз.
Если он один, возможно, я сумею дотянуться до артефакта... В отчаянии озираюсь по сторонам, и вижу остальных Ловцов. Фигуры в черном образовали вокруг нас кольцо, оттеснив толпу, и теперь напирают на нас, заставляя двигаться в сторону Ярмарочных ворот.
Шагая как можно медленнее, пытаюсь осмыслить ситуацию. Лихорадочно ищу выход. Откуда они знали, что мы будем здесь?! Как они нас нашли? Неужели вынюхали в толпе? Меня кроет злостью и ощущением неправильности. Не так все должно быть. Не так!
Я машинально глажу Мию по голове, которая дрожит, как осиновый листик, цепляясь за мою ладошку. Внезапно она встречается со мной взглядом и радостно восклицает:
— Папа!
— Папа? О чем ты?
Но вскоре, когда на нас падает густая тень, и сама понимаю, о чем говорила малышка. Поднимаю глаза и вижу, как огромный дракон заслоняет своим телом солнце.
Глава 57
Скоро толпа расступается, чтобы у дракона было место приземлиться, что он и делает. А потом, обратившись, Браггар идет
Происходящее в точности напоминает сон Лики, поэтому немного успокаивает. Но ненадолго, потому что Ловец грубо дергает меня за запястье.
— Чего встала? Шевели ногами. Можешь не рассчитывать на господина Инквизитора. Он будет наказан за пособничество в укрывательстве дефектных, — и, хохотнув, добавляет: — Возможно, вас даже устроят в соседних клетках, учитывая ваш семейный статус.
— Вы из Интерната? — обращаюсь к Ловцу. — Вы были ребенком, которого рано оторвали от родителей? Поэтому такой… бездушный?
Его лицо каменеет. Он явно не ожидал такого вопроса. Судя по растерянному, ошарашенному взгляду, своей догадкой я попала в яблочко.
— Закрой рот, — наконец выдавливает из себя, и, схватив меня за руку, грубо дергает с места.
Теперь он тащит меня с площади, словно на буксире. Хочу я того или нет, мне приходится следовать за ним. О, я могла бы сказать ему многое! Если ему выпало несчастное детство, разве это оправдание превращать судьбы всех одарённых детей в подобие своей собственной? Разве это повод гнуть их под ту же гребенку? Своими силами он мог бы творить добро, приносить реальную пользу миру, а не служить пешкой злодея, который стоит выше его по рангу.
Но я так и не успеваю произнести ни слова. Мой шанс исчезает, словно утренний туман, потому что Император выходит на сцену. Толпа встречает его радостными возгласами, шумным улюлюканьем.
Очень хочется услышать, что скажет Император, но успею ли? Мы уже вышли из самой гущи толпы, и теперь все больше отдаляемся от места событий. Единственное, что мне остается, — это идти как можно медленнее. Я очень хочу услышать, что скажет монарх! От этого зависит моя судьба и судьба детей, которые держатся храбро, я бы сказал слишком мужественно для их возраста.
Только Грегор изо всех сил старается не разрыдаться. Замечаю, как он тайком вытирает слезы и подавляет всхлипы. Бедняга, он наверно, винит себя в произошедшем. Ведь, не метни он нож в Императора, покушения не состоялось бы. К счастью, Ловцу надоело тащить живой прицеп в моем лице, поэтому он меня отпускает. Сразу пользуюсь этим шансом — подхожу к Грегору и говорю:
— Ты ни в чем не виноват. Важно не то, что случилось, а то, как ты с этим справишься. А я знаю, ты справишься.
Мальчик, всхлипнув, кивает. Губенки дрожат, но он все-таки держится. Жаль, у нас нет возможности нормально поговорить. Мы уже подходим к ближайшим домам, за которыми площадь будет не разглядеть и уж тем более ничего не услышать.
Инстинктивно чувствую, что нельзя уходить с площади. Ведь там находится мой муж, единственный, на кого я могу сейчас надеяться. А Ловцы, уверена, легко нарушат законы, сотворят любой беспредел, если им будет выгодно. Надо что-то предпринять, причем срочно!
— Где здесь туалет? — говорю, озираясь.
Ничего оригинальнее придумать у меня не получилось.
— Сейчас дойдем до казематов, — заявляет Ловец. — Там тебе будет выгребная яма.
— А если я не дотерплю?
— Твоя проблема, — бросает другой Ловец, ростом пониже.