Отверженный. Дилогия
Шрифт:
– Я не буду с вами сотрудничать. Я требую адвоката и звонка деду!
– Мда уж… – разочарованно протянул Глебов. – Меня предупреждали, что ты не очень умный, но я не думал, что до такой степени.
– Вы можете думать что хотите, но чем сильнее вы нарушите мои права, тем больше вам придётся отвечать, когда я отсюда выйду!
– А с чего ты решил, что ты отсюда выйдешь? – спросил Милютин и нажал на кнопку вызова охраны, расположенную на торце стола.
В комнату тут же вошли два конвоира.
– Побудьте с ним! – приказал вошедшим глава столичного
– Что будем делать, Иван Иванович? – спросил Глебов Милютина, когда они отошли подальше от комнаты для допросов. – Похоже, этот гадёныш ничего не боится. Интересно, это его кто-то так обработал или он настолько тупой?
– Думаю, всё вместе, – ответил Милютин. – Но с другой стороны, а чего ему бояться? Его пока ещё и не пугали по-настоящему. Он убил несколько человек, считает себя очень крутым, возможно, даже героем. Думает, что многое может. Дайте мне два-три дня, и этот дурачок заговорит по-другому.
– Три дня? – удивился Глебов. – Почему так много? Мне нужна информация раньше.
– Родион Степанович, Вам нужна информация любой ценой или в приоритете всё же вывести Левашова на полноценное сотрудничество? Сломать его и выбить информацию я могу лично всего за пару часов. Но после этого его останется лишь утилизировать.
– Хорошо, я доложу Александру Петровичу, что информация будет через три дня. Держите меня в курсе.
– Непременно!
Мужчины пожали друг другу руки, Глебов отправился на выход, а Милютин вернулся в комнату для допросов.
*****
К девяти часам мне принесли каталог одежды и завтрак – обильный, сытный и очень вкусный. Так как времени было достаточно, завтракал я не торопясь и растянул этот процесс до десяти часов. Затем быстро выбрал одежду и обувь и вернул охране каталог с заполненным бланком заказа. Потом ещё немного посмотрел телевизор и направился спать, чтобы полностью восстановить силы.
Проснулся оттого, что кто-то стучал в дверь. Посмотрел на часы – было ровно два часа дня. Встал, накинул халат, открыл дверь – оказалось, это принесли обед. Есть не хотелось, но не отказываться же было.
Покончив с обедом, понял, что ни спать, ни смотреть телевизор не хочу. После невероятно активных и наполненных событиями последних дней, такое времяпрепровождение угнетало. Но деваться было некуда. Долго переключая каналы, наткнулся на незнакомый художественный фильм, не то чтобы сильно интересный, но хоть что-то.
В четыре часа пришёл Милютин, он сразу же предупредил, что у него мало времени, присел за стол и задал вопрос, который я ожидал меньше всего:
– Скажи, Роман, ты уверен, что тот эльф, который с твоих слов руководил вашим похищением, был готов отдать тебя Левашову, так сказать, на растерзание?
Я ожидал вопросы про похищение и про то, как и откуда мы выбирались с Левашовым, поэтому немного растерялся. Заметив это, Милютин пояснил:
– Это очень важно. Ты ведь, как никто другой в курсе, что в последнее время кто-то похищает одарённых подростков.
– В
– Мы хотим понять, связаны ли как-то ваши похитители с теми, кто охотится за подростками. Если тобой действительно были готовы пожертвовать, то, скорее всего, не связаны.
– Мне показалось, что готовы. Эльф, вообще, на меня особо не обращал внимания. А вот то, что Левашов пытался угрожать Арине, его разозлило. Эльф так и сказал, что Арина им нужна, а я нет.
– При том что ты явно более одарённый… – задумчиво произнёс Милютин. – Впрочем, это было бы слишком просто.
– Раз вы так говорите, значит, тех, кто пытался нас с Милой убить в лесу, не нашли.
– Не нашли. И не просто не нашли, а даже не представляем, где искать. Ваш случай – единственный за всё время похищений, когда они оставили свидетелей. Обычно никаких следов.
– А ребята, которые с нами были и в лес убежали, они спаслись?
– Да. Их всех нашли.
– А они описали похитителей? Я боюсь, что мы с Милой могли ошибиться на эмоциях. Всё же у нас стресс был больше.
– Все описали. На основании этих описаний сделали фотографии. Но проблема в том, что никого с этих фотографий нет в наших базах. Вообще никого. А эти похищения одарённых подростков – одна из наших главных проблем сейчас. Любая информация о них – на вес золота. Некоторые надежды были, что эти преступники как-то связаны с вашим похищением, но ты утверждаешь обратное.
– Я не могу утверждать, что они не связаны, – сказал я. – Но я уверен: мной собирались пожертвовать, чтобы успокоить Левашова. Он и Арина были нужны нашим похитителям больше, чем я. Поверьте, Иван Иванович, мне очень хотелось бы Вам помочь, я представляю, сколько проблем создают те, кто на нас тогда напал в лесу, но с Левашовым были явно не они.
– Очень много проблем они создают, Роман. Очень. Ладно, времени у меня сейчас мало, главный интересующий меня момент я прояснил, а официальные показания непосредственно по похищению ты потом в управлении следователю дашь.
Милютин встал из-за стола, достал из кармана визитную карточку, протянул мне и сказал:
– На всякий случай. Это номер моего личного телефона. Он всегда на связи. Если вдруг ты что-нибудь вспомнишь: любую деталь, пусть, на первый взгляд, даже незначительную – звони! Это касается и происшествия в лесу, и позавчерашнего похищения.
– Хорошо, – сказал я, взяв карточку. – Если хоть что-то вспомню ещё, сразу же позвоню.
– Номер запомни, а карточку сожги. И по телефону никаких имён.
– Вы меня можете не узнать, у меня по телефону голос совсем другой, – предупредил я.
– Представишься… – Милютин замолчал, призадумался, затем оглядел меня, улыбнулся и добавил: – Человеком в банном халате!
Меня это рассмешило, и я тоже улыбнулся. Иван Иванович подмигнул мне и быстро покинул комнату. А я принялся рассматривать визитную карточку. Она была из плотной бумаги ослепительно белого цвета и не содержала никаких надписей, кроме одного номера телефона.