Отверженный. Дилогия
Шрифт:
Я попросил остановиться возле главных ворот усадьбы. Покидать машину было страшновато – Глеб мог очнуться в любой момент, и всё пошло бы прахом. Но вливать в него дальше водку было уже невозможно – его организм её уже не принимал. Поэтому мне осталось лишь понадеяться на удачу и торопиться.
И ещё я опасался, что Глеб и его родители могли поднять тревогу, после моего исчезновения из стрип-бара. Шёл уже первый час ночи, а я ни разу не позвонил Глебу и не объяснил, что произошло и куда я подевался. После нашего с Ариной похищения не прошло и десяти дней, а я пять пропал. Было с чего встревожиться.
Но к моей радости,
Видимо, Глеб частенько развлекался в Москве по ночам, раз мой ответ полностью удовлетворил охранника. Теперь оставалось лишь дойти до гостевого домика и вернуться к воротам никем не замеченным. Поздний час, а было уже начало первого, позволял надеяться, что у меня это получится.
Я дошёл до гостевого дома, не включая свет, достал сумку и из внутреннего отдела достал все ампулы и шприцы. Распихал их по карманам. Возникла мысль забрать всю сумку, но её я отогнал – это могло насторожить охрану. Да и потерять её можно было, мало ли какие приключения меня ожидали впереди. Лучше было оставить все свои вещи, Глеб бы их потом привёз в общежитие.
Перед уходом я закрылся в ванной, где включил свет и рассмотрел все свои синяки. Гематома на половину груди впечатляла. Лекарь уровня Елизара Тимофеевича привёл бы меня в порядок минут за пять, но пока что мне приходилось терпеть постоянные боли. Да что там Елизар Тимофеевич, даже Глеб мог бы меня привести в порядок – травмы были несерьёзные, просто в груди постоянно болело. А это очень отвлекало, да и просто было неприятно. И я подумал, что некоторые навыки лекарского дела стоит изучить на будущее – хотя бы умение снимать боль.
По дороге к такси я тоже никого не встретил. Весь этот короткий путь я был занят тем, что боролся с очередной охватившей меня идеей – желанием прямо от усадьбы Денисовых рвануть в Великой Новгород. Теоретически это было возможно.
До границы с Тверской областью было примерно пятьдесят – шестьдесят километров.
Когда мы ехали в Москву, я не заметил каких-либо серьёзных блокпостов. Один раз, на въезде в Московскую область, нас остановили и проверили документы у водителя. На пассажиров даже не посмотрели. Конечно, теперь всё могло измениться, но всё же шанс, как мне казалось, был неплохой. Правда, таксист мог не согласиться ехать, но знание некоторых приёмов рукопашного боя и ампулы со снотворным помогли бы мне решить эту проблему. Ночью по хорошей дороге с неплотным трафиком, я мог сесть за руль и сам.
Единственное, что меня останавливало – это мысль о том, что где-то в Москве сидит человек Милютина, до которого мне лишь нужно доехать, и всё. Такой вариант выхода из сложившейся ситуации был однозначно предпочтительнее, чем попытка прорываться через возможные блокпосты на границе областей.
Но при этом возвращаться в Москву было страшно. Не отпускало неприятное ощущение, что меня скоро поймают. Орковские спецслужбы уже два раза перехватывали мои разговоры, явно определили места, с которых я звонил и, скорее всего, уже допросили Порфирия, а по камерам в отеле выяснили, как я выгляжу. Моя фотография явно уже была загружена во все базы разыскиваемых преступников.
– Можно ехать назад.
– На место посадки или по первоначально заявленному адресу? – уточнил таксист.
Возвращаться в район, откуда я звонил, не хотелось, каких-либо других подходящих адресов я не знал, поэтому решил ехать в загородный развлекательный клуб с рекламного буклета. Он судя по фотографиям хотя бы был большим и явно работал ночью.
– По первоначально заявленному, – сказал я.
Водитель завёл двигатель, и машина тронулась. К моему удивлению, в этот раз без присказки.
Примерно на середине дороги я решил, что надо бы ввести Егору снотворное, мой пленник уже несколько раз сквозь сон что-то бормотал и в любой момент мог проснуться. Допускать этого не стоило. Я дождался, когда мы будем проезжать одну из расположенных по всей трассе площадок для отдыха водителей и попросил таксиста остановиться. Он сразу же выполнил мою просьбу.
– Мы выйдем немного подышать, – сказал я водителю. – А то чувствую, моему другу плохо становится. Как бы он ни уделал Вам салон.
– Это нам не нужно, – согласился таксист. – Лучше подышать.
Площадка была просто идеальной – она располагалась примерно в двухстах метрах от заправки и состояла из четырёх столиков с лавками, стоящих под навесами, и одного биотуалета. Сразу же за ней начинался глухой лес. И главное – на площадке никого не было.
Я вытащил Егора из салона, довёл до одного из столиков и попытался усадить на лавку. Однако у меня ничего не получилось – неожиданно Егор взбрыкнул, стал размахивать руками и упал животом на стол. Так как никаких негативных эмоций от него не исходило, мой пленник явно не осознавал, что с ним происходит, и делал всё на рефлексах. Егор попытался подняться, но ничего не вышло, и он так и остался лежать, бормоча себе под нос что-то нечленораздельное.
Сначала я хотел его всё же усадить на лавку, но затем подумал, что меня вполне устраивает такое его положение – на столе задом кверху. Я достал шприц и ампулу со снотворным, развернулся спиной к такси, чтобы водитель не видел, что я делаю, и набрал содержимое ампулы в шприц. И сразу же ввёл снотворное Егору в ягодичную мышцу. Он негромко вскрикнул, когда в него вошла игла, и даже пытался почесать это место, но я не дал ему этого сделать.
Сразу же после снотворного я ввёл и серебро, после чего, пока пленник полностью не отключился, я поднял его и потащил к такси. Запихнув Егора на заднее сиденье, я уселся рядом и сказал водителю:
– Подышали. Теперь можно ехать.
– Вы платите – мы едем! – напомнил таксист, завёл двигатель, и машина сорвалась с места.
Глава 17
Развлекательный комплекс «Забава» находился за городом и включал в себя ночной клуб, небольшой отель и спа-центр. Непосредственно клуб располагался в трёхэтажном здании, очень красивом и эффектно подсвеченном. Центральный вход произвёл на меня сильное впечатление мраморными колоннами и лестницей, швейцарами в красных костюмах, несмотря на поздний час большим количеством гостей, которые активно входили в клуб и выходили из него.