Отверженный. Дилогия

Опсокополос Алексис

– Но при этом всё равно собирался на четвёртое?

– Ну, одно дело группу поменять, а другое – найти такого, как я. И к тому же я хотел после четвёртого дела сбежать.

– Такого как ты, говоришь? – усмехнулся Милютин. – А в чём твоя уникальность?

– Я же уже рассказывал. Могу уровень скрыть. Могу скрыть, что инициацию прошёл.

– А реальный уровень у тебя какой?

– Восьмой. Если хотите, я могу показать, как всё это делаю.

– Мы и без твоих показов знаем, как это всё делается.

Лет тебе сколько?

– Двадцать два.

– Хорошо сохранился.

– Маленькая собачка – до старости щенок, – заметил Глебов и обратился к Егору: – В двадцать два года ты ведь уже должен понимать, что, как сказал Иван Иванович, твои преступления на исключительную меру тянут.

– Понимаю, – вздохнул Егор.

– И при этом не хочешь пойти на сделку со следствием?

– Хочу. Очень хочу. Но как? Я действительно ничего не знаю. Вот хоть убейте.

– За этим дело не станет, уж поверь. Но сначала будет суд. Закрытый, кончено.

– Скажи, Егор, – опять вступил в разговор Милютин. – Вот с твоих слов, ты работал три раза. Так?

– Да. Два раза в Петербурге и один в Москве.

– И как тебя второй раз не вычислили в Петербурге? Неужели у омбудсмена такая плохая память на лица?

– В Петербургской области ведь три центра – в Петербурге, Выборге и Луге. Первый раз меня в Выборг доставили. Второй – в Петербург. А в Московской области два – в Королёве и Серпухове. В Королёвском я уже был.

– Значит, ещё две операции точно планируются. Это с тобой. А так ещё неизвестно сколько.

– Да, со мной две. Но я же сказал, что хотел осенью отработать в Москве, получить деньги и убежать.

– Куда?

– Пока не знаю. За границу.

– Какой наивный юноша, – усмехнулся Глебов.

– Давай-ка подробнее про осеннюю операцию! – сказал Милютин.

– Я вам уже несколько раз говорил, что ничего пока не знаю. Меня предупреждают за две недели. Инструктаж по дороге.

– Кто предупреждает?

– Степан.

– Фамилия у Степана есть?

– Явно есть, но я её не знаю. Я даже не уверен, что он вообще Степан.

– Он орк? – спросил Глебов.

– Нет. Человек, – ответил Егор.

– Среди участников групп были орки или эльфы?

– Нет. Я ведь это тоже не раз говорил – только люди.

Некоторое время Милютин и Глебов молчали. Затем глава столичного КФБ тяжело вздохнул и спросил пленника:

– И что нам с тобой делать? Информации ценной ты нам так и не дал. Время на тебя тратить уже просто жалко.

– Я рассказал всё, что знаю. Честно.

Неожиданно Глебов встал, протянул руку в направлении Егора и сделал резкое движение ладонью, будто что-то выбросил в допрашиваемого. Пленник тут же обмяк, потерял сознание и едва не упал со стула.

– И ведь не врёт, – вздохнув, сказал Глебов, глядя на Егора и продолжая

делать пассы рукой. – Я чувствую, что не врёт гадёныш.

– А если закрылся? – спросил Милютин.

– Шанс есть, но тогда он просто суперспециалист, и уровень у него далеко не восьмой. Я чувствую, как он боится, иногда до паники, но ни разу мне не показалось, что он врёт. А закрываться избирательно может далеко не каждый. Да и в голову мы к нему уже три раза лазили – и всё без толку.

– Если всё так, как Вы говорите, то и пытать его бесполезно, – вздохнул Иван Иванович.

– Абсолютно, – согласился Глебов.

– Но не можем же мы его взять и отпустить или расстрелять! – воскликнул Милютин. – Это единственная ниточка, которая связывает нас с похитителями детей. Да и Александр Петрович мне этого не простит – такой переполох в Москве, и всё просто так?

– Полностью с Вами согласен, Иван Иванович. Упускать такую возможность нельзя. Надо заставить его с нами сотрудничать, ждать отмашки на операцию в Москве, а там уже по обстоятельствам что-то предпринимать.

– Проблема в том, что пока он у нас в подвале, ему не сообщат деталей операции, а если его отпустить, то дать стопроцентной гарантии, что он не сбежит, я не могу. Я и пяти процентов дать на это не могу. А ограничить его в передвижениях нельзя, это может вызвать подозрение у его нанимателей. Но если не ограничивать, то как ни следи, сбежать он сможет в любой момент. Не мне вам это рассказывать. Замкнутый круг!

– Да, ситуация не самая приятная, – согласился Глебов. – Но мы ещё не испробовали способ Александра Петровича.

– К сожалению, мне он его детали не раскрыл.

– Мне тоже.

– А было бы очень интересно узнать. Я вот совершенно не представляю, что тут можно предпринять. С ним ведь нельзя ничего сделать. Всякое воздействие на него будет заметно любому сильному одарённому или лекарю. Ведь всё это отражается на ауре – любое наложенное заклятие. Единственная возможность – это заставить… – Милютин запнулся, подбирая слова. – Даже не заставить, а как-то уговорить его сотрудничать. Но я не представляю, как это сделать.

– Я тоже. Но у Александра Петровича есть план. Он попросил привезти сто пятьдесят миллилитров крови этого выродка.

Глебов переложил Егора на стол, удостоверился, что наложенное заклятие надёжно удерживает пленника в бессознательном состоянии, после чего достал из стоящего возле стола чемоданчика систему для забора крови, жгут и спирт. Обработав кожу на внутренней части локтевого сгиба и перевязав жгутом руку, Родион Степанович выбрал подходящую вену и приступил к забору крови.

– Кстати, Родион Степанович, Вас не смущает вот это «привезли и сдали в распределитель»? – спросил Милютин, наблюдая за процессом.